— Что? — попыталась слабо воспротивиться я.
А как иначе? Я же вижу — это точно не вода. Может, меня теперь добить хотят? Отравить во славу жены Ваула. Тем более что Ваул, как показала практика, за меня больше не вступится. Богу Огня, видимо, одного раза хватило. Лимит исчерпан.
— Лекарство, Даш, — явно угадав ход моих мыслей, ответил фон Глун. — Наш вариант успокоительного.
Не знаю почему, но я поверила. Правда, попыталась забрать стакан, но не смогла: слишком тряслись руки.
— Сейчас не время проявлять самостоятельность, — укорил брюнет. Удивительно, но говорил он по-прежнему нормальным тоном. Даже тени издевки не было.
Наверное, именно поэтому, отпив из поднесенного к моим губам стакана, я решилась спросить:
— Лорд Глун, а почему вы?
Мой корявый вопрос был понят совершенно верно.
— Ну а кто еще? Я же твой куратор.
У-у! То есть мне следовало оказаться на грани смерти и грохнуться в обморок, чтобы Глун наконец-то вспомнил о своих прямых обязанностях? Интере-есно… А, может, меня по этому случаю и домой отпустят, а?
— Даша, допей, пожалуйста.
Я подчинилась. Безропотно позволила Глуну влить в меня остатки розоватой жидкости, а потом, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло, вновь облокотилась на подушки. Куратор же отставил опустевший стакан на столик, скользнул по мне задумчивым взглядом и принялся расшнуровывать ворот своей рубахи.
Так. Подождите. Это еще что такое? По какому поводу стриптиз?
Заметив мое изумление, Глун тихо рассмеялся.
— Даже не надейся, Даша, — с неуместно-лукавой улыбкой сообщил он. А потом, уже серьезно, без подколок. — На одежду свою посмотри.
И я посмотрела. Вот лучше бы этого не делала, честное слово!
Церемониальная туника и раньше, в виду прозрачности, мало что скрывала, а теперь и вовсе в подпаленную, местами откровенно прожженную тряпку превратилась.
В общем, я тут тоже стриптиз, как оказалось, показывала. И если учесть, что бюстика под туникой изначально не предполагалось… Черт!
Я машинально прикрыла грудь одной рукой — ну, насколько смогла, и в панике принялась ощупывать голову.
Уф! Слава богу, не лысая. И ожогов, к великой радости, тоже, кажется, нет. По крайней мере, боли нигде не чувствуется.
Куратор, тем временем, снял с себя рубаху и протянул мне. Я вредничать не стала — взяла одежду и, сгорая уже исключительно от смущения, попросила:
— Отвернитесь, пожалуйста.
Фон Глун тихо фыркнул.
Нет, ну понятно, что он тут уже все видел и ему вообще неинтересно, потому что я — иномирянка. Но все же!
Он мое смятение понял. Поднялся на ноги и демонстративно повернулся спиной. Комната сразу такой маленькой, такой тесной стала.
И хотя в этот момент мне было откровенно не до Глуна и уж тем более не до рельефов его торса, но я все-таки по инерции глянула и… застыла в оцепенении. Просто когда куратор поворачивался, я заметила на его боку тонкий шрам. Точь-в-точь такой же, как в моем сне.
На мгновение мне стало нехорошо, а дыхание перехватило. Что это еще за шутки? Что за игры подсознания? Или у меня просто глюки? Или…
— Ты все? — спросил Глун.
Я вздрогнула и дрожащими руками кое-как натянула на себя рубашку. Вот только почувствовала, как предательски запылали щеки, а память заботливо подсунула картинку из того сна. Глун и я, на алых простынях, а губы мужчины жадно, настойчиво…
Так. Стоп. Довольно! Никаких губ! Никаких снов!
— Даш, все в порядке? — позвал предмет моего неуместного беспокойства. Он уже повернулся, несмотря на то что я как бы и не разрешала.
— Ага. Все хорошо, профессор, — сипло выдавила я.
— Тогда попробуй встать. — Глун протянул руку в намерении помочь. — Нужно возвращаться в академию.
Я попыталась, но едва схватилась за куратора, вспомнила кое-что важное и потерянно сообщила:
— А у меня обуви нет. Вернее, она есть, но где-то в одной из комнат, и я точно не знаю, в какой. Там еще одежда…
Брюнет закатил глаза.
— Завтра заберешь. — В его голосе прорезались знакомые ядовитые нотки. — У меня сейчас нет никакого желания разыскивать по всему храму твои вещи.
Нормально, вообще?
— Профессор, вы не понимаете. Я не дойду босиком.
