– Держи.
Тихонько закрыл дверцу, устроился на водительском сиденье, завёл машину и тронулся… Путь до посольства занял примерно час. И то потому, что он немного заблудился. Интересно, что ночью такого не было. Миновал мост через ров, окутанный рассветным туманом. Часовые, узнав машину, подняли шлагбаум, не заглядывая внутрь. Вот и хорошо. Под шинами зашуршал утрамбованный гравий дорожек. Подъехал к своему особняку, заглушил двигатель, обернулся – Альма сидела с по-прежнему спящим сыном на коленях, глядя ребёнку в лицо.
– Приехали. Теперь ты будешь работать здесь.
Она словно очнулась, выглянула в окно, замерла:
– Это? Что это, господин?!
– Тише. Разбудишь ребёнка.
Она затихла, со страхом выглядывая наружу. Пояснил:
– Комнатка у тебя, скажем так, не для меня. Места маловато. И кровать тоже. Скрипучая. В общем, наша договорённость остаётся в силе. Только жить ты теперь будешь у меня. Точнее – при мне.
– Я? Здесь, господин?
Кивнул. Вышел из машины. Обошёл вокруг, открыл дверцу с её стороны. Осторожно забрал малыша. Точно, температура. Тот вдруг закашлял, открыл глаза. Голубые, прозрачные, словно озёра. Пару мгновений разглядывал держащего его на руках мужчину, пытаясь узнать. Потом хрипло спросил:
– А где мама?
– Я здесь, мой маленький. Вот я.
Альма буквально просунулась под рукой Владимира, глядя на сына. Тот затих. Снова закрыл глаза.
– Идём. – Ногой распахнул дверь, женщина несмело последовала за ним. Войдя внутрь, первым делом сбросила с ног растоптанные туфли, оставшись босой. Затем осмотрелась, ахнула, а молодой человек скомандовал: – За мной. – И двинулся вперёд, к лестнице, ведущей на второй этаж.
Альма испуганно ухватилась за его руку, и проявленная ей вольность была почему-то приятна ему. Дежурная горничная попалась ему наверху. При виде хозяина напряжённо поклонилась, сжимая в руках швабру, которой протирала полы:
– Господин? – Замерла в поклоне.
Альма спряталась за спину молодого человека.
– Вызови ко мне врача. Скажи, что у ребёнка высокая температура.
– Да, господин…
– Быстрее.
Снова поклонилась и умчалась.
Владимир толкнул дверь в спальню, вошёл. Сразу двинулся к кровати, опустил на неё малыша.
– Господин! Что вы делаете?! Он же испачкает вашу постель! – Альма сунулась забрать малыша, но он удержал женщину:
– Во-первых, не мою, а нашу. А во-вторых – не жалко.
Оглядел поражённую до глубины души вдову. Хмыкнул. Да уж… Впрочем, шанга была ненамного полнее. А Альма отъестся… Застучали каблучки. Ого! Плана! И верно, двери спальни распахнулись, в комнату вбежала старшая горничная.
– Господин! Что случилось? Марра побежала со всех ног, крикнув, что вам нужен врач!
– Не мне. Ему, – кивнул на лежащего на кровати мальчика с горящими от температуры щеками.
Горничная сразу направилась к постели, положила руку на лоб, нахмурилась. Затем внимательно всмотрелась в его личико, выпрямилась:
– Похоже на болотную лихорадку, господин. Просто нужен уход и нормальное питание. Малыш сильно истощён. – После паузы добавила: – Как его мать…
Кивнул. И ответил на незаданный вслух вопрос, плескающийся в глазах Планы:
– Её зовут Альма. А мальчика…
– Стан, господин… – прошелестела мать.
– И Альма будет жить со мной. – Пауза. – Плана, подбери ей что-нибудь надеть после ванны и набери воду. Поможешь женщине помыться.
– Да, господин.
– А повара пусть приготовят нам завтрак. И поплотнее. – Прижал послушно подавшуюся женщину к себе, улыбнулся: – После бурной ночи мы проголодались… – Ощутил всплеск смущения под рукой, снова улыбнулся, обращаясь к Альме: – Ничего страшного. Тебе нечего стесняться. – Взглянул на Плану, та молчала, изо всех сил удерживаясь от расспросов, готовых вырваться наружу. – Давай, займись.
– Что вы желаете, чтобы я нашла?
– Шанги не будет. С ней всё закончено.
Горничная побледнела:
