– Что это? – полюбопытствовал Афанасий.
– Разверни.
Под белой тряпицей оказалась бритва. Вернее, Афанасий принял аппарат за бритву, тем более что на рукояти имелся брендовый стикер фирмы «Жиллетт». Однако бреющий блок бритвы имел другую форму – патрубка и был длиннее и массивнее.
– Неймс! – догадался Афанасий.
– Ага, – заулыбался старик, – из бритвы да из фена сделал. Радиус действия больше ста метров, самолично проверял. Вот его и покажи своему начальству.
Афанасий обнял старика.
– Ты гений, дед!
– И я тебя люблю, внучек, – засмеялся Геннадий Терентьевич.
С «бритвой»-неймсом Афанасий и вернулся в Москву. Но Олегу устройство показывать не рискнул – от греха подальше. Не потому, что он не доверял школьному товарищу, а потому, что не раз испытал на себе пословицу: меньше знаешь – крепче спишь.
Душ освежил.
Афанасий с удовольствием постоял под тугими струями холодной воды, вытерся насухо, размышляя, звонить ли командиру «Альфы», что он вернулся, но полковник Теребунов словно почувствовал его возвращение и позвонил первым:
– Что молчишь, Пахомов? Принял решение? Что мне Зайцеву докладывать?
Афанасий решение принял, но после вопроса Теребунова в душе засвербило: уходить из подразделения вдруг расхотелось, процедура прощания с бойцами группы вообще стала казаться непереносимой.
– Передайте… ухожу я.
– Не вздыхай тяжело, майор, не отдадим далеко, – пошутил Теребунов, хотя весёлого в его хрипловатом голосе было мало. – Я согласен с Зайцевым, засиделся ты в майорах. В четыре часа он ждёт тебя в управлении. А после рандеву с Зайцевым я жду тебя на базе.
– Слушаюсь. – Афанасий выключил телефон и подумал, что он, вполне возможно, совершает ошибку, переходя в структуру, о которой, по сути, ничего не знает.
В дверь позвонили.
Недоумевая по поводу, кто это может быть, он заглянул в дверной глазок, увидел незнакомого молодого человека, обладавшего стандартной внешностью студента во все времена.
– Кто?
– Вам пакет, Афанасий Георгиевич.
Афанасий открыл дверь, взял из рук «студента» конверт из плотной чёрной бумаги с вытисненным на нём двуглавым орлом.
– Что здесь?
– Велено передать из рук в руки.
– Кем велено?
– Там внутри всё сказано. Всего хорошего. – «Студент» повернулся и ссыпался вниз по лестнице, исчезая как привидение.
Афанасий вернулся в комнату, вскрыл конверт.
Внутри лежал диск в прозрачной пластиковой коробочке и листочек белой бумаги с текстом: «Афанасий Георгиевич, посылаем материал о целях и задачах нашей организации. Готов ответить на ваши вопросы. Черняк И. З.»
«Ёлки-моталки, следят они за мной, что ли? – пришла пугающая мысль. – Как можно подгадать с передачей – точно после моего возвращения?»
Ладно, не суетись, напрямую спросишь, сам себе ответил Афанасий. Глянув на часы – время до встречи ещё оставалось, он вставил диск в ноутбук и принялся изучать полученные материалы.
К моменту выезда на встречу с заместителем начальника управления он знал не только основные положения стратегии ВГОР, но и подробности «войны HAARP», которая велась между США, Россией, Китаем и Европейским союзом уже по крайней мере два десятилетия.
На душе стало легче. Масштаб событий впечатлял, а уровень противостояния порождал желание потягаться не просто с террористами, а с террористическим г о с у д а р с т в о м, только на словах отстаивающим демократические принципы и права простых граждан.
Охранники главного входа в управление козырнули ему, Афанасий помахал в ответ (он знал обоих) и поспешил в кабинет Зайцева.
Заместитель начальника управления ждал Пахомова не в своём кабинете, а в кабинете начальника; приёмная была общей для обоих. Кроме хозяина в кабинете сидели за столом ещё трое: полковник Теребунов (а велел ехать к нему на базу, мелькнула мимолётная мысль), сухощавый, подтянутый, с ничего не выражающим загорелым лицом, а также замкомандующего ВГОР полковник Черняк и ещё один мужчина, широкоплечий, но буквально к о с т л я в ы й, худой до неприличия; костюм болтался на нём как на вешалке. У него и лицо было к о с т л я в о е, обтянутое кожей до предела, состоящее как бы из одних выступов и впадин. Впечатление было такое, будто этот человек голодал по меньшей мере полгода.
