оставшимся на базе сержантом Бугаевым особенно встречаться не хотелось. Не потому, что он был каким-то недалёким или равнодушным, простым как глыба гранита, а потому, что Афанасий не видел пока тем, которые заинтересовали бы обоих.
Проспав сутки после возвращения из Благовещенска, Афанасий позвонил деду и встретился с ним пятого июня в лаборатории, где старику выделили отдельный рабочий стол, вручили компьютер и открыли доступ ко всем мастерским СЛЭФА, чтобы он мог пользоваться любыми станками, технологическими линиями – по заявке и складом.
Увидев внука, Геннадий Терентьевич с неохотой оторвался от громадного, почти метр в поперечнике, монитора, в глубине которого виднелась какая-то схема.
– Ходют тут всякие, – проворчал он, – отрывают от дела.
– И я тебя люблю, дед, – развеселился Афанасий. – Я гляжу, ты тут освоился.
– Да уж, база у них не чета моему сараю.
– Так ты собираешься домой или нет? Сам же говорил – за домом следить надо, хозяйство, огород.
– Мишка Ходченков пока смотрит, я ему звонил.
– Про Дуню не спросил?
– А чего про неё спрашивать? Девка на выданье, сама решит, с кем ей жить.
Афанасий бросил взгляд на экран.
– Новый СВЧ-генератор?
Геннадий Терентьевич оживился.
– Догадливый… это генератор ионосферного пробоя – сердце нового излучателя, будет прошивать любую вашу ПНД как молния.
– Ты уже местную терминологию освоил?
– А чего в ней хитрого? С физикой плазмы я сталкивался не раз. Ну, а ты где бродишь?
– В Китае был.
– В Китае? – удивился старик. – Каким ветром тебя туда занесло?
– Тем самым – ветром ПНД. Американцы устроили над городом Кайфэн зону низкого давления, пришлось лететь и нейтрализовать.
– Успешно?
– А то, зря, что ли, мы туда наш красавец «сто седьмой» гоняли. – Афанасий вдруг подумал о подарке старика. – Слушай, дед, не мог бы ты увеличить дальность выстрела моего маузера?
– Зачем тебе?
– Да случаи разные в жизни бывают. Я о деле думаю, имей мы неймс помощней, не просили бы помощи у ракетчиков.
Афанасий тут же пожалел о сказанном, старику ни к чему было знать о конфликте с китайскими лётчиками, но Геннадий Терентьевич не обратил внимания на его промашку.
– Ладно, помаракую, как можно всунуть в маузер аккумулятор помощнее. Всю начинку, наверно, менять придётся, параметры рассчитать.
– Считай.
– Он у тебя с собой?
Афанасий кинул взгляд по сторонам, но закуток деда был с трёх сторон отгорожен от остального помещения белыми пластиковыми панелями, и разговаривающих никто не видел.
– Сейф у тебя есть?
– Конечно, вон в стену вделан.
Афанасий вытащил маузер, протянул старику.
– Спрячь, не надо, чтобы кто-то застукал тебя за переоснащением маузера. А мне он, чует моя душа, ой как пригодится.
– Ладно, сделаю и позвоню.
Уходил из лаборатории Афанасий с хорошим настроением, хотя мысли то и дело сворачивали к Судиславлю, где Олег наверняка нашёл повод встретиться с Дуней, и это навевало тоску.
Приказав себе забыть «обо всех Одуванчиках Судиславля и о том, что их связывает», Афанасий поехал на старую служебную квартиру в Москву, которая всё ещё принадлежала ему.
– Пока мы тебе не найдём приличное жильё в Королёве, поближе к центру, – сказал ему Семёнов, – можешь пользоваться старым, с твоим бывшим начальством согласовано.
Пройдясь по комнатам квартирки, не ставшей более уютной за это время, он нашёл в шкафу зелёное кимоно, оставшееся то ли от Светы, то ли от Люды, хотел выбросить, но передумал, повесил обратно. Снова потянуло в известную сторону, без женских ласк жить становилось трудней, Люда ушла почти месяц назад, и отсутствие женщины становилось проблемой. Но Афанасий героически давил в себе желание развлечься. Перед мысленным взором
