Но в этот момент конвертоплан, стоявший в сотне метров от поля сражения, внезапно взорвался, истекая струями и облаками пламени, пыли и обломков, заставляя «котиков» отвлечься, и Афанасий снял ещё четверых спецназовцев, оглянувшихся на свой транспорт. Два из них успели спрятаться за автомобилями на шоссе, покинутыми водителями, но для луча неймса не существовало преград, и вооружённые до зубов «киберсолдаты» были пробиты насквозь вместе с машинами.
«Ил-96» в это время запустил два уцелевших двигателя, начал ворочаться на шоссе, ломая кустарник, пытаясь развернуться.
К нему кинулись ещё с десяток «котиков», открывая стрельбу по кабине пилотов, но выстрелы из-под шасси самолёта уложили двоих, затем Бугаев выстрелил из гранатомёта, заставляя противника залечь, и Афанасий открыл стрельбу как в тире, со спины залёгших «котиков», выбирая наиболее активные мишени.
Когда «котики» потеряли три четверти боевого состава группы, они дрогнули и стали отступать, уже не помышляя о сопротивлении, напуганные мистической гибелью бойцов, подготовленных к любым экстремальным ситуациям.
«Ил» покатился по шоссе к догоравшему конвертоплану, с треском давя колёсами обломки корпуса и стёкол.
Дохлый сориентировался, вскочил в открытый люк грузового отсека первым, помог взобраться более медлительному Бугаеву.
Афанасий выждал несколько секунд, снял «котика», целившегося в кабину лётчиков, затем уничтожил «терминатора», чтобы он не достался врагу, догнал самолёт и прыгнул на открытый пандус хвостового отсека, взмолившись в душе: помогай, ангел-хранитель, если ты есть!
Ангел помог.
Пандус стал закрываться, спасая его от пуль.
Ожившие «котики», – их уцелело всего трое-четверо, – открыли стрельбу по удалявшемуся самолёту, но хотя и пробили корпус, двигатели не задели.
Ещё через три минуты «Ил» с надсадным воем турбин оторвал колёса от шоссе и тяжело поднялся в воздух.
– «Сорок третий», – вызвал Афанасий командира «Белого лебедя», ввалившись в простреленную в нескольких местах пилотскую кабину, – я взлетаю, прикрой меня.
– Вижу вас, иду навстречу.
– Центр, нужна срочная посадка, но не в Бразилии.
– Дотянете до Кубы? – выхрипнули наушники шлема.
– Костя?
– Может, и дотянем, – с большим сомнением сказал командир «Ила», озабоченно разглядывая мигающие вразнобой индикаторы. – Если хватит горючки.
– Возвращайте ваших «дьяволов», – вспомнил Афанасий об отряде морского спецназа, – мы уже летим.
– За них не беспокойся, «сто седьмой», – прилетел голос полковника Семёнова. – Потери есть?
– Потерян «терминатор». Живые живы.
– Ждём. – Центр умолк.
Москва – Подмосковье. 16 июня, утро
Обычно вежливый и предельно корректный министр иностранных дел был на этот раз взбешён, хотя судить об этом можно было только по плотно сжатым губам и красным пятнам на щеках. Он не отчитывал прибывших на совещание Совета безопасности Зернова и министра обороны Сойло, но в присутствии президента его речь казалась чуть ли не обвинительным приговором.
– Нам прислали две ноты протеста, – каменным голосом сказал он, – от правительства Бразилии и от Госдепа США. Обвинения более чем серьёзные, мы обязаны на них отреагировать. Бразильцы чуть посдержаннее, наш самолёт был заказан их стороной, американцы исходят истерической пеной. Они потеряли военный конвертоплан и команду спецназа, участвовавших, по их уверениям, в каких-то учениях совместно с береговой охраной Бразилии. Можете объяснить, в какую авантюру вы вляпались, уважаемые генералы, со своими наёмниками?
– Они не наёмники, – сухо ответил командующий ВГОР. – Лучшие бойцы нашего оперативного подразделения. И выполняли поставленную перед ними задачу по разблокированию зоны низкого давления над северной частью Бразилии. На них напали, они отбились и ушли.
– Какую роль выполнял в океане «Ту-160»?
Зернов посмотрел на министра обороны.
– Это секретная информация, – сказал Сойло, пожевав губами (президент слегка улыбнулся при этом). – Могу только сказать, что боевая задача ему не ставилась. Обычный патрульный полёт.
– Мы с вами поговорим на эту тему отдельно, Виктор Лукич, – сказал президент.
– Я требую тщательного расследования инцидента! Отвечать мне, в конце концов.
– Отвечать мне, – мягко возразил президент. – Мы всего лишь обороняемся от климатических атак, но никому не позволим захватывать наши самолёты и нападать на соотечественников, где бы они ни были.
