Рявканье было такой силы, что Рик немедля развернул свиток. Пробежал глазами раз. Другой. Третий. И тоже выругался.
Свиток был лично от Хангана. Лично. А по традициям Ханганата Великий там царь и бог. И ясно солнышко. И писать какому-нибудь графу?
Это примерно как Эдоард решил бы пообщаться с чистильщиком каминов.
Письмо было коротким. Но и такое…
«Ваше сиятельство.
Сим письмом извещаю вас, что мой старший сын и наследник отправлен на лечение в графство Иртон.
Будьте любезны, отпишите своим людям, дабы те не паниковали, а встретили мальчика и оказали ему всю необходимую помощь.
Вашему правителю я напишу отдельно.
Если мой сын умрет, я не стану винить вас. Если же выздоровеет — моя благодарность будет безмерна».
Подпись.
Печать Хангана.
— Что за бред? У тебя в Иртоне святой чудотворец завелся?
— Ни… и… чудотворцев! — рявкнул Джес. — Я вообще ничего не понимаю!
— Да уж. Если там твою жену едва не угробили…
— Жену… — Джес на миг задумался, а потом бросился к шкатулке с письмами. — Вот! Жену!
«…Это подтверждает знаменитый лекарь, волей судьбы посетивший ваш замок. Полагаю, вы слышали про Тахира Джиамана дин Дашшара?..»
— Это что?
— Это докторус в Иртоне.
Рик пожал плечами:
— Значит, принца просто привезли ему на исцеление. А твоя забота — отписать в Иртон, чтобы там все было спокойно.
— Отпишу, куда я денусь.
— Заодно жене напиши, что ли?
Джес взъерошил волосы.
— Знаешь, Рик, я уже ничего не понимаю. Вообще ничего. Тихое место, захолустье… ну откуда там все это?! И кому нужна эта дура?
— Как видишь — не такая дура.
Джес закатил глаза. Да видит он все. Но поверить?
Проще поверить, что в его жену вселилась Мальдоная. Лично!
Сулан Маввар дин Шарайя вообще пребывал в шоке.
Женщина не может постигнуть мудрость исцеления. Женщина должна молчать, опустив глаза в пол. Женщина обязана повиноваться мужчинам. И уж конечно не должна вести себя так, как графиня Иртон. Ругаться, орать…
Впрочем, Рашад орал втрое громче.
Где взял «ки… вар»?
Чего? Ах, кровь Звездной Кобылицы? Так в храме присоветовали.
Кто? Когда?
Он как раз приходил молиться за успех излечения. И к нему подошел младший жрец столичного храма. Сказал, что тоже будет молиться. Ну и… поспособствовал.
Как зовут?
Так они мирские имена отвергают. Сказал — Шараджи.
Рашад готов был голову оторвать идиоту. Только вот не поможет. Кто ж знал…
Знал тот самый неизвестный Шараджи. Так что Сулана предстояло любить и беречь. Чтобы опознал негодяя.
А принца — лечить. И еще раз — лечить.
И Лиля сильно подозревала, что парня придется привезти ко двору. Без присмотра она мальчишку не оставит. А Эдоард вряд ли примет во внимание период полувыведения ртути из организма.
«Мой венценосный собрат.
