матер! – голосом дурного экскурсовода объяснил валькер. – Ващ-ще днем его никогда не видно, только если ночью гроза, то его силуэт, когда молния шарахнет, можно увидать! Хотя я лично не видел, так что, может, это и враки! О! Вот и Сухаревская, идем на посадку, тут мона…
Валькер действительно начал снижаться. Позади раздавался свист, как будто в сто форточек дует чудовищный ураган. Владу по щеке чем-то хлестало. Оказывается, крылья у валькеров могут выворачиваться, как зонтик от порыва ветра. Спустившись, валькер парил над мостовой, как дельтаплан. Это место Влада узнала, тут она была еще пару часов назад. Вот и снова вывеска «МТС» и уходящие вниз ступени перехода, куда сейчас торопливо спускалась толпа человеческих шапок. Вязаные яркие, меховые, капюшоны, помпончики… Сверху люди выглядели как-то смешно, будто одни ходячие шапочки. А вот и копна кудрявых темных волос без шапки – из-под нее кто-то смотрит, остановившись на ступеньках перехода.
– А-а-ацкиий! – долетел снизу строгий девичий голос. – Это что за фокусы, опять грачуешь по ночам?!
– Ха-ха-ха, ты дурр-ра, Синицина! – восторженно заржал валькер, опасно кувыркнувшись в воздухе так, что у Влады мир перевернулся вверх ногами. – Что, опаздываем на начало учебы, Синицина?! Моя тетка деканша, мне все можно, да? Мне сверху видно все! Звезда ты наша…
Валькер спустился еще ниже и висел, как огромная жужжащая муха, прямо над головами людского потока. Люди их не замечали, ни один человек не поднял головы. Влада догадалась – вот оно, дневное право, люди-то не воспринимают их как нечто странное. Про это еще Лина Кимовна обьясняла в автобусе.
– Ну мне-то можно, – отозвалась девица. – А вот
– А чо?
– Распоряжение деканата, балда. Влетать в Универ валькерам нельзя, так что понизу и ножками, ножками… – отозвалась Синицина. – И в нормальных туфлях, а не в этом, что у тебя на лапах. Позорище!
– Ножками… – Валькер с досадой крякнул. – Всегда влетал, когда всякие там фурии где не надо не болтались…
Влада вдруг поняла, что валькер снова держит ее одной рукой, второй копаясь у себя в заплечном рюкзаке. Если упасть прямо здесь, то уже, наверное, можно остаться в живых, разве что сломаешь руку или ногу…
– Где они были-то… блин… ща… – ворчал Ацкий.
– Эй, держи меня! – выкрикнула она, вцепившись в рукав куртки несносного валькера, пока тот рылся в рюкзаке.
– Да держу, держу… – Проворчал валькер. – Знал бы, положил бы ближе их… Эх-х…
Это было чудовищно. На ногах у валькера оказались огромные плюшевые тапочки в виде двух щенков с высунутыми розовыми языками. Наверняка в них было здорово прыгать с крыши на крышу. Прямо в воздухе он стянул их с ног – сначала вниз полетела одна тапка, потом вторая.
– Потом подберу, тут никто не сопрет… – ворчал валькер. – Что за фокусы, входить в Носфер в ботинках и ногами.
Драные и грязные кроссовки он выудил из рюкзака последними, после того как на головы людей просыпался ворох обкусанных карандашей, потекших авторучек, царапаных CD-дисков и прочего мусора, которым был набит рюкзак Ацкого до самого верха. Надевание кроссовок сопровождалось воздушными кульбитами, после каждого из которых Влада очередной раз радовалась, что не позавтракала утром и не успела съесть те злосчастные бутерброды. Нацепив кроссовки на дырявые носки, валькер решил спуститься, выискивая «проплешину» в потоке людей. Синицина зловредно ухмылялась, зачем-то держа в вытянутой руке мобильник.
Приземление было несколько жестковатым. Валькер сказал «ы-ык», а Влада ощутила обеими коленками, что асфальт около метро очищен дворниками на совесть.
Вот теперь можно было получше рассмотреть своего «спасителя». Ацкий, наверное, волосы не стриг никогда. Зато заплетал их в дреды, перевязывая ленточками и нитками. Голова у валькера выглядела как огромный скандал в змеином гнезде. А физиономия была, наоборот, улыбчивая и смешная. Курносый нос, улыбка до ушей… А уши такие оттопыренные, что любого давно задразнили бы до смерти. Интересно, они тоже работают чем-то вроде крыльев?
– Ой, чего-то ноженьки мои не того… – Теперь Ацкий налег Владе на плечо, и ей пришлось тащить незадачливого летуна, как медсестра тащит раненого бойца с поля боя. Крылья валькера волочились по земле, издавая скрип, будто по стеклу вели ножом. Люди вокруг упорно игнорировали их, проскальзывая незаинтересованными взглядами мимо.
– Ходить разучился, да? – острила Синицина, пятясь и снимая Ацкого и Владу на свой мобильный телефон, как папарацци. – А ушами похлопай, Ац… Ну похло-опай…
Они спускались в подземный переход осторожно, ступенька за ступенькой, шаг за шагом.
– Вот-вот, и так будет с каждым, – издевалась фурия. – Нечего из себя колибри изображать… У колибри вообще ноги отваливаются, потому что они не хотят приземляться, знаешь?
– Харе меня лечить, язва, плевать мне на колибри… – огрызнулся Ацкий, вдруг выкинув вперед почти негнущуюся ногу.
Синицина благоразумно отпрыгнула, зато валькер потерял равновесие и покатился вниз по ступенькам, задевая их крыльями со звуком «клюк-клюк». Падая, он не забыл прихватить с собой обеих девчонок, поэтому на этот раз проход зловоротни для Влады увенчался полным успехом.
Глава 5
