Он повернулся и бросился в прихожую, но верзила грубо, как щенка, схватил его за шиворот и хорошенько встряхнул. Затем швырнул в кресло и наступил ему тяжелым ботинком на пах.
- Теперь будем говорить, - спокойно, без всякого выражения пророкотал он.
6
Писатель Вершинин оказался высоким худым человеком с ранней, тщательно зачесанной лысиной и тонким острым носом. Он сидел за круглым столиком книжного кафе, потягивал из бокала коктейль и внимательно разглядывал отца Андрея сквозь мощные стекла очков.
- Мне кажется, что вы несколько преувеличиваете, - сказал он наконец. - Я бы не назвал книгу про Гумилева удачной. Впрочем, на фоне биографий, написанных другими авторами, она, безусловно, шедевр.
- Не слишком-то лестно вы отзываетесь о коллегах, - заметил отец Андрей.
Вершинин слегка прищурился.
- А я никогда не стеснялся называть дурака дураком, - сухо сказал он и раздраженным жестом снова поправил очки. - В наше время издается масса биографических и исторических книг. Но все эти опусы написаны таким ужасным языком, что их не то что читать - в руки брать противно.
- Это правда, - вздохнул отец Андрей. - Но ваша книга не просто грамотно написана, она написана человеком, у которого есть стиль.
Вершинин посмотрел на дьякона острым взглядом, поправил очки и вдруг усмехнулся.
- А вы, я смотрю, мастер говорить комплименты, - сказал он. - Кстати, а почему вы интересуетесь Гумилевым?
Дьякон подумал и пожал плечами:
- Боюсь, я не смогу дать толкового объяснения. Гумилев всегда казался мне фигурой исключительно загадочной. В свое время один мой знакомый утверждал, что Гумилев был не только поэтом и путешественником, но и разведчиком. Тайным агентом Его Величества Николая Второго.
- Что-то вроде Джеймса Бонда? - усмехнулся Вершинин и покачал головой: - Нет, это чепуха. Гумилев не работал на царскую разведку. Но это нисколько не умаляет его фигуру и не делает ее менее таинственной.
Вершинин залпом допил коктейль и подозвал официанта.
- Повторите, пожалуйста, - попросил он. - Но передайте бармену, чтобы не жалел водки. А то у вас тут, кроме льда, тоника и лимона, ни черта нет!
- Наш бармен победил на городских соревнованиях, он - лучший бармен Москвы, - возразил официант.
- Правда? - Вершинин усмехнулся. - Это говорит лишь о том, что в Москве нет хороших барменов. Впрочем, если он учтет мое замечание, у него есть шанс доказать обратное.
Официант обиженно фыркнул и удалился.
- Теперь мне придется ждать своего коктейля до второго пришествия, - пробурчал Вершинин.
Однако не прошло и минуты, как официант вернулся и поставил перед ним бокал с коктейлем.
- Если вам и на этот раз не понравится, закажите себе водку и тоник и смешайте сами, - сказал официант холодно.
- Спасибо за совет. Не премину им воспользоваться, - огрызнулся Вершинин.
Он дождался, пока официант отойдет, и хмуро проговорил:
- Чем ничтожнее человек, тем больше у него шансов попасть в рай. А я и в аду буду занозой у черта в заднице! - Писатель отхлебнул водки с тоником и хмуро посмотрел на дьякона: - Как по-вашему, батюшка, человечество еще можно спасти?
- Человечество вряд ли, - сказал отец Андрей. - А вот человека можно.
- Только если он сам этого захочет, не правда ли? А что делать, если человек так же далек от веры, как и от полного безверия? Вы будете читать ему богословские книжки, а он заткнет уши и пошлет вас к черту.
- Значит, нужно заставить его слушать, - сказал отец Андрей.
Вершинин посмотрел на дьякона удивленно.
- Заставить? - Он задумчиво поправил очки. - Какой-то кровожадный подход к проблеме обретения веры, вам не кажется?
- Вовсе нет, - возразил дьякон. - Если вы увидели, что ваш друг напился пьяный и упал в огонь, вы ведь вытащите его из огня? Вытащите, чтобы спасти его плоть. Почему бы не сделать то же самое, чтобы спасти его душу?
Вершинин прищурил глаза.
- Значит, средневековые инквизиторы были правы, когда заставляли человека обрести веру под пыткой?
