9
В инвалидном кресле, повернутом к окну, сидел человек. Как только Женя и отец Андрей оказались в палате, он медленно развернулся и пристально уставился на вошедших одним-единственным глазом.
Молчание продолжалось с полминуты, после чего обитатель палаты усмехнулся, обнажив частокол желтых, как у собаки, зубов, и глухо проговорил:
- Не думал увидеть человека в рясе. Меня зовут Гриф.
- Добрый день, - поприветствовал одноглазого мужчину отец Андрей. - Я - дьякон Андрей Берсенев, а мою спутницу зовут Евгения Гранович.
Мужчина прищурил темный глаз и осведомился:
- Какова цель вашего визита?
- Мы хотим поговорить, - сказала Женя. - Просто поговорить.
Гриф нахмурил бледный, испещренный шрамами лоб.
- У меня не было гостей почти два года, - сказал он каким-то тусклым и безмерно уставшим голосом. - Я немного отвык от общения и совсем забыл, что такое вежливость. Садитесь! - И он указал им на стулья двухпалой рукой.
Усаживаясь, Женя продолжала разглядывать лицо Грифа. Его щеки, подбородок и лоб были усеяны безобразными шрамами от ожогов. Калека был почти полностью лысый, лишь кое-где на голом черепе, как пучки мертвой, засохшей травы, торчали рыжеватые волосы.
Один глаз Грифа был перевязан черной лентой, а другой - темный и бездонный, как провал колодца, - мрачно смотрел на посетителей из-под голой надбровной дуги.
Одной руки у Грифа не было, на другой - столь же обезображенной ожогами, как и лицо, - не хватало трех пальцев. Подождав, пока Женя и дьякон усядутся, калека глухо произнес:
- Евгения, мое лицо ужасно, но вам совсем необязательно на него смотреть.
- Да нет. Я… - Женя запнулась, не зная, что сказать.
Гриф сверкнул желтым частоколом зубов и сказал:
- Я не всегда был таким. Да и это ненадолго.
- В каком смысле? - не поняла Женя.
Гриф прищурил черный бездонный глаз и с усмешкой произнес:
- Позже узнаете.
Женя поежилась под его взглядом и беспомощно посмотрела на отца Андрея. Тот был спокоен. Он разглядывал калеку, чуть склонив голову набок.
- Нам обязательно называть вас Грифом? - спросил дьякон вежливо. - Или лучше Иваном Сергеевичем?
Калека несколько секунд молча смотрел на отца Андрея, затем отчеканил:
- Ивана Глебова не существует. Уже полтора года. Ему на смену пришел Гриф.
За спиной у Жени скрипнула дверь, и в палату бодрой походкой вошел молодой человек. Он был невысок, худощав и темноволос. Карие глаза парня смотрели насмешливо.
- Не помешаю? - спросил он таким простым и будничным голосом, что Женя сразу расслабилась и позабыла про все свои страхи.
- Нет, не помешаешь, - сказал ему Гриф. - Познакомьтесь - это мой секретарь. Его зовут Эр.
- Просто Эр? - с легким удивлением переспросила Женя.
- Да, - улыбнулся ей молодой человек. - Это первая буква моего настоящего имени. Но меня давно никто не называет по имени. Надеюсь, вы не против, если я буду присутствовать при вашем разговоре? Кстати, это я отправил вам то письмо, - добавил он, с интересом разглядывая Женю.
- Записав его с моих слов, - сухо поправил Гриф.
- Это само собой, - кивнул Эр, продолжая глазеть на Женю.
- Может, ты сядешь? - сердито сказал ему Гриф. - Не люблю, когда кто-то торчит у меня перед глазами.
- Перед глазом, - поправил, в свою очередь, Эр, подмигнул Жене и уселся на стул.
Женя во все глаза смотрела на парня. Его появление в этой страшной палате с ее страшным обитателем казалось просто чудом. На вид Эру было лет двадцать семь. Это был довольно симпатичный и изящно одетый молодой человек. Крупный нос и чувственные губы делали его лицо еще привлекательнее. Женя только сейчас увидела, что на переносице его поблескивают очки в очень тонкой оправе из желтого металла.
На бардак, царящий в комнате, - стопки книг, тарелки с остатками еды, разбросанные вещи - Эр поглядывал неприязненно и насмешливо.
Скользнув взглядом по палате, Женя, между прочим, заметила на одной из полок множество фигурок, довольно грубо и небрежно слепленных не то из глины, не то из пластилина.
