–
– Кое-кто дал его мне, – ответил Кар. – Он сказал, что получил его от моей матери.
Квакер подошел к краю лощины.
– Возможно. Но это опасная вещь, Кар. Ты в опасности. Спрячь его, ради бога!
Кар положил камень обратно в карман:
– Почему? Что это?
Квакер тяжело сглотнул.
– Избавься от него, – сказал он. – Никому не говори, что он у тебя. Ни Крамбу, ни Лидии, ни Вельме – никому! Твоя мама сказала бы тебе то же самое. Это бремя Говорящего-с-воронами. Спрячь его куда-нибудь, где никто никогда его не отыщет, и… прошу тебя… держи его подальше от меня!
Он повернулся и побежал прочь.
– Стойте! – крикнул Кар. – Мне нужна ваша помощь!
Квакер даже не обернулся. Он бежал все дальше в лес и вскоре скрылся за деревьями.
–
– Я нашел следы! – раздался крик кого-то из полицейских.
Где-то вдалеке крикнула птица, и Кар понял, что это Хмур, который сидел на ветке футах в двадцати от них.
– Что ты сказал? – спросил Кар.
–
Кар побежал за ним, чувствуя, как пульсирует лодыжка, а в кармане прыгает камень. Раньше он просто не знал, что с ним делать.
Теперь ему стало по-настоящему страшно.
Глава 3
Когда спешивший со всех ног Кар вместе со своими воронами наконец добрался до кладбища, он увидел, что Крамб и Пип уже ждут его у ворот. Случайный прохожий мог бы принять их за двух сильно разошедшихся в росте братьев: один вымахал до шести футов, а другой едва дотянул до четырех с половиной.
–
Кар тоже обратил внимание, что Крамб расчесал волосы и побрился. Обут он был в лучшую пару туфель – или, может, просто заклеил изолентой старые. Пип надел помятый черный костюм (пиджак явно великоват в плечах) и даже нашел где-то галстук-бабочку. Кар только теперь осознал, что был в рваной куртке и грязных ботинках.
Говорящий-с-голубями хмыкнул:
– Явился наконец-то. Где ты пропадал весь день?
– Прости, – сказал Кар. – Я не заметил, как пролетело время.
– Хм… Ну пойдем, служба вот-вот начнется.
Кар поплелся по тропинке за Крамбом и Пипом, а вороны взлетели и уселись высоко над дверью церкви. Лодыжка у Кара еще побаливала, но он уже почти не хромал.
Само здание было давно заброшено, как и церковь Святого Франциска, и за кладбищем почти не следили. Странно было вновь оказаться здесь – там, где похоронены его родители. Крамб повел их в обход церкви, и Кар увидел небольшую группу людей у свежевырытой могилы. Рядом виднелась куча земли, которой вскоре засыплют гроб.
Если не считать Крамба, Кара и Пипа, у могилы собралось около десятка человек. Кар узнал нескольких Бестий. Здесь был Али, одетый в черный костюм прямого покроя, по-прежнему со своим тихо жужжащим чемоданчиком. Кар знал, что внутри сидит рой пчел. Рядом стоял Раклен, крупный мужчина и по совместительству Говорящий-с-волками. Кар пожалел, что с ними нет Мадлен, черноволосой девушки в инвалидном кресле, зато он увидел двух ее белок, сидевших на ветках деревьев на краю кладбища.
Кар принялся разглядывать остальных, стараясь ни на кого подолгу не смотреть. Здесь были люди всех возрастов. Рядом с девочкой четырех-пяти лет мирно сидел огромный доберман. Какой-то старик опирался на палку, рядом с ним не было никаких животных. Между двумя мальчиками-близнецами сидел крупный заяц с длинными повисшими ушами, носик его все время дергался. Позади всех стояла молодая пара с коляской. На краю коляски сидел ястреб, а рядом, как ни странно, пристроился енот. Получается, оба родителя были Бестиями?
У самой могилы стояла женщина, которую Кар сразу узнал. Миссис Стрикхэм была в длинном черном пальто со светлыми блестящими пуговицами. Мать Лидии показалась ему более суровой, чем два месяца назад, черты лица обозначились очень резко. Она поприветствовала Кара коротким кивком и улыбкой, смягчившей ее взгляд. В руках миссис Стрикхэм держала белую розу.
– Прошу всех подойти сюда, – сказала она.
