Его голос звучал одновременно изнутри и снаружи. Он чувствовал, как двигаются губы, но голос был чужой.
Мама вглядывалась во тьму. У нее на плече сидел ворон, у которого был выдран пучок перьев на шее. Он каркнул, но Кар не понял, что он сказал.
– Мистер Вит… Мне нужна ваша помощь, – сказала мама. – Могу я войти?
– Если без этого не обойтись, то можешь, Говорящая-с-воронами.
На Элизабет Кармайкл было мешковатое пальто с капюшоном, отороченным мехом, кожаные сапоги и длинные изящные перчатки. Она с опаской вошла.
– Мистер Вит, я не отниму у вас много времени, – сказала мама Кара. Из кармана она вытащила маленький мешочек на завязках. Глядя на очертания мешочка, Кар понял, что в нем. Полуночный Камень. – Вы знаете, что это и какой силой он обладает.
Кар почувствовал, как Каната передернуло и он подался назад. Теперь Кар был уверен, что Говорящий-с-червями в тот момент кое-что знал о камне, хотя воспоминание было тусклым и неотчетливым, словно сон.
– Зачем ты принесла его сюда?
– Я прошу, чтобы вы взяли его на хранение, – сказала мама Кара, протянув ему мешочек. В ее глазах застыло отчаяние.
Канат даже не попытался взять мешочек.
– Полуночный Камень принадлежит роду Говорящих-с-воронами, – сказал он.
– Я знаю, – ответила мама Кара. – Но хозяин пауков узнал о нем.
– Каким образом? – спросил Канат. – Секрет камня известен только воронам и червям.
– Сейчас это не важно, – сказала Элизабет Кармайкл, быстро оглянувшись на дверь. – Сеятель Мрака не остановится ни перед чем, чтобы заполучить его. Пожалуйста, вы должны.
Канат подвинулся вперед и натянул рукав на кисть, закрыв ладонь.
– Хорошо, – сказал он, взяв мешочек. – А если ты не вернешься? Я слышал о войне, захлестнувшей Блэкстоун, – многие уже отошли в мир иной.
– У меня есть сын, Джек, – сказала мама Кара. – Когда город будет в безопасности, отдайте камень ему.
Она взяла руку Каната, согнула его пальцы, чтобы они обхватили мешочек с камнем, и крепко их сжала.
– Вы должны объяснить ему, в чем сила камня. Он никому не должен об этом рассказывать. Не доверяйте никому. Это лишь его бремя.
– Я скажу ему, Говорящая-с-воронами, – ответил Канат.
– Спасибо.
Мама Кара повернулась, чтобы уйти, и Кар захотел последовать за ней, назвать ее по имени.
У двери она остановилась и обернулась, Кар на долю секунды подумал, могла ли она ощутить его присутствие в теле Каната. Но разве такое возможно? Это всего лишь воспоминание.
– Прощайте, мистер Вит, – сказала она.
– Прощай, Элизабет Кармайкл, – сказал он. – И не страшись смерти. Помни, все мы лишь пища для червей.
– Вам легко говорить, – ответила она. Грусть омрачила ее лицо. – Помните: его зовут Джек.
– Мы запомним, – сказал Канат.
Когда дверь за ней закрылась, видение померкло. Кар ощутил, как его сознание плывет и уносится дальше по волнам времени…
Он смотрел на костер, пылавший в очаге. Жар грел его лицо, размеренно тикали большие высокие часы. Было около половины двенадцатого.
Его тело повернулось, и он увидел маленькое оконце с обитой свинцом рамой, снаружи чернела ночь. Он находится в кабинете, на облицованных деревом стенах висят картины в золоченых рамах. Много людей – мужчины и женщины всех возрастов – собралось в комнате и говорят друг с другом приглушенными голосами.
Это общество, казалось, состояло из представителей всех профессий и классов. Он увидел невысокого мужчину в неопрятной коричневой куртке и заляпанной грязью футболке, женщину в газовом платье с широким подолом и в шляпе со шнуровкой. Здесь были люди в камзолах и кожаных куртках, в рабочей обуви и туфлях с начищенными пряжками. Один старик опирался на трость с золотым набалдашником. Кар не разбирался в истории моды, но понял, что собрание, участником которого он оказался, состоялось несколько веков назад. Комнату освещали только свечи на стенах и огонь в камине.
Какой-то мужчина прокашлялся, и все сели, обернувшись к нему.
– Благодарю вас за то, что пришли сюда сегодня ночью, – сказал он.
Через головы других людей Кар разглядел говорившего. Это был широкоплечий мужчина, весь в черном, в обтягивающем бархатном камзоле, брюках и сапогах. Его длинные волнистые черные волосы были зачесаны назад, открывая лицо, обрамленное густой бородой. Вертикальный шрам рассекал лицо от лба до левой щеки. На бедре у него висели ножны, и вложенный в них клинок был хорошо знаком Кару.
Этот мужчина – Говорящий-с-воронами? Скорее всего.
Глаза всех Бестий были прикованы к нему, и он казался более
