Пациентка палаты номер восемь не сдвинулась с места.
– Эй? – окликнул Кар. Сердце билось с такой силой, что казалось, этот стук слышат остальные. – Комиссар Давенпорт? Это я, Джек Кармайкл.
Пациентка моргнула.
– Лети, лети прочь, – она что-то тихо говорила нараспев, ее голова подергивалась. – Лети в небо высоко, паутина далеко. Пауки не летают, но их души не умирают.
Кар нахмурился.
– Мы хотим поговорить с вами, – сказал он.
Цинтия Давенпорт продолжала бормотать, словно не слыша.
– Я вижу, как танцуют его восемь ног, скоро они переступят мой порог. Попробуй рискни, постарайся, взлети. Но паучий глаз далеко глядит, ворон от него не улетит.
Ее губы едва двигались, но у Кара мурашки побежали по коже от зловещего напева. Кажется, он все-таки ошибался. Эта женщина никак не могла похитить Селину.
Он шагнул ближе, и она, отшатнувшись от него, вжалась в стену.
– Послушайте, мы не сделаем вам ничего плохого, – сказала Лидия, которая вслед за Каром вошла в комнату. – Мы просто пытаемся узнать что-нибудь о Селине. Она пропала. Вы ее не видели?
При звуке имени дочери Цинтия Давенпорт крутанула головой. Глаза загорелись маниакальным блеском.
– О да, она здесь, – произнесла она. – Она всегда здесь, со мной!
Кар почувствовал, как сердце забилось сильнее. Он поднял Клюв Ворона повыше.
– Что вы с ней сделали?
Цинтия вытянула руку перед собой, легко оттолкнув лезвие. Ногти у нее были грязные, и она водила рукой вверх-вниз, как будто ласково гладила кого- то.
– Моя девочка здесь, – сказала она. – Милая моя девочка. Моя малышка. Иди к маме, дорогая! Пойдем к старому колодцу и вместе наберем воды… Да, мы нарвем цветов, родная. Любых, каких только захочешь… Нет-нет, дружок, здесь нет пауков. Только цветы и вода – такая чистая, что в ее глубинах видно прошлое и будущее…
Лидия коснулась плеча Кара и покачала головой.
Кар опустил клинок. Цинтия Давенпорт продолжала глядеть в пространство, где ей виделась маленькая девочка, и все подозрения Кара улетучились. Их место заняла гнетущая печаль. Нет больше злой Бестии – только сломленная мать, тоскующая по потерянной дочери.
Вдруг Визг предупреждающе каркнул. Кар резко обернулся, ожидая увидеть охранника. А затем Лидия вскрикнула от испуга, когда нечто волосатое прыгнуло на Кара и ударило его в грудь. Мальчик почувствовал, как что-то острое вцепилось в его запястье, разрывая кожу.
– Ой!
Корчась от боли, Кар выронил Клюв Ворона, и маленькая мохнатая обезьянка спрыгнула с его руки. Она оскалила тонкие острые зубки и принялась скакать вокруг. Цинтия Давенпорт завыла. К ней присоединился целый хор обезьян – они внезапно заполнили комнату и воздух зазвенел от их пронзительных воплей.
Вороны взвились с места, но вскоре Визг и Блик оказались на полу в лапах обезьян. Хмур пытался остаться в воздухе, но две обезьяны сбили его вниз и тоже прижали к полу.
–
Кар потянулся было к Клюву Ворона, но резко отпрянул, увидев в дверях пантеру в сопровождении грузного мужчины. Лагман. За ним шла тощая молодая женщина с жидкими волосами. Обезьяна, которая оцарапала Кара, зашипела и прыгнула к ней на плечо. Пантера зарычала, и побледневшая Лидия прижалась к Кару.
Последним в палату номер восемь вальяжно вступил мистер Шелк. Губы Говорящего-с-мотыльками сложились в холодную улыбку.
– Как приятно видеть тут всех вас, – сказал он.
Глава 5
Кар глубоко вдохнул, силясь понять, что происходит. Его враги, прямо здесь!
– Попались на удочку, – тихо произнес он.
Мистер Шелк приподнял шляпу:
– На умело подготовленную удочку, с крючком, леской и поплавком.
Кар бросил взгляд на Цинтию Давенпорт, ожидая, что теперь-то она сбросит маску. Но торжествующая улыбка не озарила ее лицо. Она выглядела ошеломленной. Даже испуганной.
Что бы сейчас ни происходило, Повелительница Мух не имела к этому отношения.
