Со стороны города подошли четверо мальчишек. Они забрались на стену шагах в тридцати от путников. В руках у них было полно камней, и они начали что-то кричать человеку, сидевшему на помосте. Энне их слова показались грубыми и некрасивыми.
— Я не понимаю многих слов, — сказала Изи, — но звучит это как оскорбления. Они называют этого человека неверующим и спрашивают, почему он так эгоистичен и заставляет дождь падать только на свои поля.
Тут раздался громкий удар. Один из мальчишек швырнул в помост камень, и тот отскочил от шеста.
— Почему они так себя ведут? — сказала Энна. — И почему он им это позволяет?
Изи что-то крикнула мальчишкам, но те не обратили на нее внимания.
Полетел еще один камень.
— Ну что творят! — воскликнула Энна.
Финн потянулся к мечу, висевшему у бедра. Энна подумала: «Ну и правильно». Однако Изи остановила руку Финна:
— Вряд ли даже ради защиты человека будет мудро устраивать схватку, ведь мы здесь чужаки.
Еще один камень взлетел в воздух — и угодил молодому человеку по руке. Он поморщился, но глаз не открыл. Городские мальчишки захохотали и стали набирать побольше камней.
— Ну-ка, давай, — сказала Энна и взяла Изи за руку. — Если никто другой не желает остановить мальчишек, нападающих на беззащитного человека, придется нам это сделать.
Финн подошел и встал рядом с Энной, в его глазах светилась тревога. Энна повернулась к мальчишкам и крикнула:
— Эй, там!
Мальчишки, весело ухмыляясь, обернулись к путникам. Два камня полетели в их сторону. Финн и Энна не шевелились, зная, что Изи с этим справится, и действительно, внезапный порыв ветра чуть не сбил их с ног. Один из мальчишек что-то пробормотал, глядя на Энну, и запустил в нее еще один камень, но и этот снаряд пролетел мимо цели.
— Это пока просто предупреждение, — сказала Изи.
— Объясни им, что тата-рук не хотят никого обижать, но что их отец — солнце, и он защитит своих детей, — сказала Энна.
Изи перевела ее слова, показывая на солнце, а мальчишки в ответ захохотали. Энна сжала руку Изи и ощутила, как у нее немного прибавилось сил. Поймав тепло, исходящее от тел ребят, она потянула его к себе, как нить от клубка. Это доставило ей такое же удовольствие, как если бы она вытащила колючку, застрявшую в босой ноге.
— Скажи им, что солнце любит тата-рук, а они пусть будут поосторожнее, потому что, когда какие-нибудь мальчишки им угрожают, солнце забирает у них тепло.
Изи перевела. Энна продолжала тянуть. Свободное тепло почти закончилось, и Энна дернула посильнее, выуживая живое тепло из тел. Оно поплыло к ней, в нее. Изи, не спрашивая, поняла, что делать, и направила ветер на кожу Энны, ей в рот.
Мальчишки больше не смеялись. На их растерянных лицах отразился страх, краска отлила от щек. Один поднял руки к солнцу и что-то крикнул дрожащим голосом.
— Он умоляет солнце простить их и оставить им жизнь.
«Но в них еще много тепла, — подумала Энна. — Если я продолжу, то могу вытянуть чуть больше».
Финн коснулся ее плеча:
— Пожалуй, довольно. Хватит.
Ветер задул сильнее. Энна отпустила нити живого тепла и пошатнулась. Финн подхватил ее под мышки и помог устоять. Мальчишки слегка расслабились, обхватив себя руками и дрожа от холода. Через мгновение они разом подняли лицо к солнцу, явно благодаря его, спрыгнули со стены и убежали.
Трое путников повернулись к дому и только теперь заметили мужчину, стоящего всего в нескольких шагах от них. У него была темная от солнца кожа, покрытая морщинами, и седеющая борода. На мгновение им показалось, что на его губах вот-вот расцветет улыбка, но он сдержал ее, внимательно вглядываясь в лица незнакомцев. Они стояли на открытом пространстве, где земля была такой горячей, что казалась Энне горячее ее собственной кожи. Девушка все еще чувствовала, как тянет живое тепло мальчишек. Оттого, что Энна впитывала это тепло и рассеивала вокруг, не зажигая огня, у нее дрожали руки, как после тяжелой работы. Она прикусила губу и посмотрела на Финна в поисках поддержки, но Финн наклонил голову, и Энна не видела его лица.
Наконец мужчина что-то сказал. Изи ответила ему на языке южан, потом перевела его слова:
— Он говорит, что мы, возможно, спасли жизнь тому человеку, но все же слишком опасно играть с подобными силами.
Изи и мужчина продолжали беседовать, пока он вел всех троих к дому. Из дома вышла женщина и молча увела их лошадей. Мужчина жестом пригласил всех сесть на прохладные плитки крыльца. Очутившись в тени, Энна все равно продолжала ощущать безжалостные удары солнечных лучей, и она подумала, что ничего хорошего ее не ждет.
