раз. Харрикин даже не пытался скрыть свою симпатию к Татсу, в то время как Кейз и Бокстер неизменно оказывались в лагере Рапскаля. Некоторые не высказывали своих предпочтений открыто, другие же, как например Нортель и Джерд, попросту игнорировали эту проблему, если конечно не вставляли свои едкие замечания.
Если один из них отправлялся выполнять свои обязанности, второй тут же использовал эту возможность, что бы приударить за ней. Когда Татс работал в доках, Рапскаль напрашивался на охоту вместе с ней, даже если её сегодняшним партнёром должен был быть Харрикин. Но хуже всех были дни когда и она и Рапскаль были свободны. Он поджидал возле двери в её комнату, и стоило ей появиться, как он тут же предлагал ей составить ему компанию, прогуляться на виллу к колоннам памяти, что бы присоединиться к изучению информации об ушедшем поколении Элдерлингов.
Её слегка мучил стыд, когда она вспоминала, сколько раз уже сдавалась и ходила туда вместе с ним. Это был побег во время наполненное славой и изяществом. В этом иллюзорном мире она грациозно танцевала, принимая участие в экстравагантных праздниках и представлениях, она жила жизнью, которую никогда не смогла бы себе даже представить. Кроме того мимолётные наблюдения за жизнью Амаринды позволяли Тимаре получить представления о том, как город когда-то работал. Оранжереи снабжали его овощами и фруктами круглый год, а люди жившие в отдалённых поселениях и на другой стороне реки торговали с Элдерлингами тем что они произвели и вырастили в обмен на их магические приспособления.
Вместе с Карсоном и Элис она посетила несколько таких теплиц. Они были так велеки, что дракон мог бы пройти сквозь них, с земляными клумбами высотой по грудь человеку и гиганскими горшками для деревьев. Но что бы ни росло здесь когда-то, оно погибло много лет назад, лишь на полу остались призрачные очертания давно опавших листьев, да пустые пеньки на грядках. Однако земля выглядела пригодной для посадки, а вода по-прежнему поступала по трубам, что одновременно орошало и согревало клумбы.
— Но без семян или саженцев, мы ничего не сможем здесь вырастить, — печально заключила Элис.
— Возможно весной, — сказал Карсон.
— Мы могли бы пересадить сюда дикие растения и облагородить их.
Элис медленно кивнула.
— Если нам удастся раздобыть семена или отростки известных нам растений, новое поколение Элдерлингов могло бы снова само себя кормить. Или если Лефтрин привезёт нам немного семян для дальнейшего разведения.
В другой своей прогулке по памяти, Тимара увидела ремесленников Элдерлингов за работой. Они вытачивали скульптуру из камня, с такой скоростью, словно она была деревянной, и заговаривали металл, что бы он мерцал, пел, нагревал или остужал воду. Их мастерские располагались на одной из узких улиц и они выкрикивали Амаринде слова приветствия, когда она шла мимо. Тимара почувствовала странное родство с ними, она почти вспомнила что они создавали, но не вспомнила как. Амаринда просто прогуливалась мимо всех этих чудес едва обращая на них внимание, и принимая их как часть своего привычного мира. Но были и другие места и моменты, на которых Амаринда сосредотачивала всё своё внимание, захлёстывая Тимару своими эмоциями и чувствами. Безрассудное влечение женщины Элдерлинга к Теллатору продолжалось, становилось более глубоким и превращалось в страсть всей жизни.
За одно только утро, Тимаре удавалось изучить месяц её жизни. После этих нескольких часов она возвращалась к реальности с затуманенным взглядом и притуплёнными чувствами, сжимая руку Рапскаля развалившегося в шаге от неё. Она оборачивалась и видела как на его лице проступает улыбка Теллатора, и то как он поглаживал большим пальцем её ладонь, так же было совершенно не в духе Рапскаля. Его взгляд ещё не скоро становился его собственным, и ей было интересно, кого видит он, когда смотрит на неё, какое время он вспоминает, когда они поднимались, ожесточались и охладевали. Рапскаль всегда хотел обсудить только что увиденные воспоминания. А она всегда отказывалась. Не смотря ни на что, это были всего лишь воспоминания. Сны.
Разве важно то, что она пережила во время прогулок памяти? Если еда, которую она ела не насытила её, значил ли секс, которым она наслаждалась в том мире что-либо в реальности? У неё было двоякое мнение на этот счёт. Разумеется это изменило её представление о том, сколько разных вещей двое людей могут делать в уютной постели в разгар зимы или на заросшей травой поляне под летним небом. Но могла ли она утверждать, что не имела интимной близости с Рапскалем, зная, что он находился в теле Теллатора? Разумеется! Время от времени утешала она себя. В конце концов он не мог изменить ничего, что делал или чувствовал Теллатор, так же, как она не могла управлять Амариндой. Ей не удавалась предотвратить их любовные перебранки или обойти стороной их чувственные примирения. Это скорее напоминало совместный просмотр пьесы или прослушивание одной и той же истории. Ничего больше.
Иногда ей даже почти удавалось в это поверить. Конечно же такая бутафорная близость не могла полностью удовлетворить Рапскаля. Частенько, когда они возвращались обратно в свои жилища, он намёками или прямыми уговорами предлагал ей уедениться в каком-нибудь тихом месте и повторить то, что они только что пережили. И она неизменно отказывала. Раз за разом она повторяла ему, что не хочет рисковать оказаться беременной. Но она не могла отрицать, что жаждала быть женщиной которая контролирует ситуацию. Так же как и быть женщиной любимой мужчиной.
И сегодня, когда она с Татсом прогуливалась вдоль берега реки, что бы посетить доки, всё те же мысли не отпускали её. Какого это иметь Татса своим любовником? У неё был опыт бесчисленного колличества ночей с Теллатором и одна долгая ночь разделённая с Рапскалем. Отличается ли Татс от них обоих так же сильно, как Рапскаль от Теллатора? Эти странные мысли её тревожили и она попыталась их прогнать. Она бросила быстрый взгляд на
