на землю. Из раскрывшегося мешка градом посыпались круглые бурые фрукты размером с мелкие картофелины. Старушка закряхтела, но я уже бросилась ей на помощь.
Когда я подобрала все фрукты и помогла бабушке надеть сандалию, она улыбнулась мне и сказала:
– Спасибо. Меня звать Саачи. Пожалуй, передохну-ка я тут немножко, коли не возражаешь.
– Конечно, садитесь! Это же не мое бревно! Меня зовут Келси, приятно познакомиться.
Старушка порылась в своем мешке, перебрала фрукты, осматривая, не сильно ли они побились, потом протянула мне коричневый плод.
– Бери. Попробуй. Сапота. Много тут растет. Хорошо для еды.
Она улыбнулась, продемонстрировав два ряда поразительно белых зубов, потом выбрала сочный фрукт для себя и принялась с аппетитом уплетать его, вытирая брызжущий сок краем дупатты.
Я робко откусила кусочек. Мякоть у загадочной сапоты оказалась желтовато-бурая и слегка зернистая, как у груши, а на вкус она больше всего напоминала солод с карамелью.
– Очень вкусно. Спасибо, – пробормотала я, разглядывая фрукт со всех сторон.
– Китайцы зовут ее сердечным плодом. Видишь? – старушка вытащила из мешка еще один плод, показала мне. – Как сердечко, а? И все попадали на землю, как тебя увидели. Почему? Знать, сердечко у тебя разбито, побито-поломано. Не к добру с тобой повстречаться, зло на тебе, милая. Почему у тебя сердце разбито? Ты славная девчушка, собой видная. Что ж не так? Или мужчины на тебя не заглядываются?
Я невесело рассмеялась.
– Да нет, мужчин у меня больше, чем нужно. Это долгая история, бабушка.
– Что значит – больше, чем нужно? Расскажи бабушке, бабушка все видит, все знает, любую беду отведет. Расскажи старой Саачи, что за парни такие? Сильные ли? На лицо хорошие?
– Да, они оба сильные и очень красивые.
– Ах, хорошо! – заулыбалась старушка. – Саачи страсть любит послушать о красивых мужчинах!
Я не выдержала и тоже улыбнулась.
– Так вот… Они братья. Старшего зовут Рен, а младшего – Кишан.
– Хорошие имена, – одобрила старушка.
– Еще бы! Младший брат, Кишан, сделал мне предложение.
Я показала Саачи кольцо, и она придирчиво его осмотрела.
– Хочет тебя в жены взять? И человек, говоришь, хороший? Работы не боится? Ах, девонька, нет хуже напасти, чем ленивый муж!
– Нет, что вы, он не лентяй! Он очень смелый. Он любит меня и заботится обо мне… Просто… понимаете, ведь я его брата тоже люблю. Раньше мы были вместе. Мы любили друг друга, а потом… разлучились. И пока мы были в разлуке, я ближе познакомилась с Кишаном…
– Ага, вот оно что! – лукаво подмигнула мне старушка. – Такая же история была с моей подругой. Ее женишок уехал по делам. Долгонько его не было, сейчас уж не упомню, сколько. А она возьми да и выйди за другого. Что ж, вернулся первый ее мужчина, да уж поздно. Повздыхал он, да и уехал снова, уже навсегда. Не вернулся больше. А тебе, девонька, еще не поздно. Ты замуж не ходи. Ты к первому своему вернись. Ты ведь все еще любишь его?
– Конечно! Я люблю его. И никогда не переставала любить, но я не могу к нему вернуться… Понимаете… Мне нельзя быть с ним.
– Почему это? Он что же, бьет тебя? Обижает? Почему ты его прогнала?
– Нет… – еле слышно прошептала я. – Я не этого боюсь.
Старушка почмокала губами, поудобнее устроилась на бревне, приготовившись слушать.
– Вот те на! Да ты в своем ли уме, голубка? Боишься красивого парня, который тебя любит?
Я со стоном вскочила и принялась нервно расхаживать перед бревном.
– Понимаете, у него комплекс супергероя. Он просто обожает бросаться навстречу опасности и всех спасать!
– Так это ж хорошо! Ах, храбрые мужчины, сильные мужчины… – мечтательно поцокала языком старушка.
– Нет! Это плохо! Героев убивают. А он каждый раз рискует жизнью, спасая меня! Он постоянно подвергает себя опасности.
– Пха! Чепуха это, голубка. Так на свете заведено, чтобы мужчина спасал свою женщину. Напридумывала ты себе невесть чего, вот и маешься.
– Нет! – Я стремительно обернулась к ней. – Как же вы не понимаете? Мистер Кадам умер! Мои родители умерли! Если Рен погибнет, то только из-за меня… Все, кого я люблю, умирают! Я боюсь, что если позволю себе любить его… если полюблю по-настоящему, то… подпишу ему смертный приговор.
Я устало плюхнулась на бревно.
– Знаете, когда плохие парни хотели меня похитить, он позволил мне уйти, а сам попался им в лапы. Когда он не смог сделать мне искусственное дыхание, он порвал со мной и передал меня Кишану. Когда страшный злодей почти подобрался ко мне, он добровольно стер себе память, чтобы не выдать меня. Всякий раз, как мне грозит опасность, он бросается на выручку, даже не задумываясь, что будет со мной, если он погибнет! Понимаете, он должен был унаследовать трон и стать раджой. Наверное, из-за этого у него такое гипертрофированное чувство ответственности.
