С диким воплем Кейд бросился вперед, размахивая над головой топором дровосека. Одним из первых он достиг вражеских рядов и вонзил топор в шею первого оказавшегося на его пути солдата. Лезвие глубоко вошло в тело и застряло между колец кольчуги. Приложив немалые усилия, он извлек его, обагрив себя кровью. Вокруг него шло ожесточенное сражение. Роб Эклстон не имел доспехов и в качестве оружия располагал только бритвой, которой, впрочем, орудовал с потрясающей ловкостью. Заходя сзади, он перерезал облаченным в доспехи солдатам незащищенное горло. Пэдди, вооруженный садовым ножом, захватывал его изогнутым лезвием голову врага и дергал ее к себе, перерезая шею.
Большинство людей Кейда были уроженцами Кента, изгнанными из Франции. Еще больше, чем на французов, они были обозлены на английских лордов, которые несли прямую ответственность за их несчастья. На этом болотистом поле, недалеко от Севеноукса, у них появился шанс отомстить им за все, и речи Джека для этого вовсе не требовались.
Кейд выругался и покачнулся, почувствовав тупую боль в ноге. Он не осмелился посмотреть вниз, поскольку не хотел подставлять голову под неожиданный удар. Джек даже не был уверен, что получил рану, по крайней мере, не помнил об этом, но нога предательски подогнулась, и он заковылял дальше, продолжая махать топором. Несмотря на все усилия, он отстал от своих людей, и шум битвы постепенно стих впереди.
Перешагивая через мертвых и осторожно обходя стонущих раненых, он брел, хромая, как ему представлялось, целую вечность, поливаемый дождем, который быстро смыл кровь с лезвия топора и одежды. Очень скоро ему стало ясно, что он остался один. Шериф послал против них четыреста солдат – целую армию в данных обстоятельствах. Этого было вполне достаточно для подавления мятежа фермеров – если бы только их не было пять тысяч, вооруженных и полных безудержной ярости. Некоторые из Вольных людей Кейда пали в бою, но из-за тумана ни одна из сторон не могла определить численность врагов, и сражение продолжалось до тех пор, пока в живых не осталось ни одного солдата шерифа.
На башмаки Джека налипло столько грязи, что ему казалось, будто он стал выше на целый фут. Он тяжело дышал, и без того смердящее тело заливал пот. Кроме усеявших поле убитых и раненых никого до сих пор так и не было видно. Его губы раздвинулись в улыбке.
– Неужели победа? – крикнул он. – Кто-нибудь еще видит их? Господи, не может же быть, чтобы все погибли! Роб!
– В живых здесь никого не осталось, – раздался справа голос его друга.
Он двинулся в его сторону сквозь туман. Эклстон стоял в одиночестве. Даже Вольные люди старались держаться от него подальше. С ног до головы он был покрыт чужой кровью – красная фигура в клубах тумана. При виде его Джек содрогнулся, почувствовав, как по спине поползли мурашки.
– Не изображена ли на щите шерифа белая лошадь? – прозвучал слева от Джека голос Пэдди.
– Он не имеет на это права, хотя я слышал, что у него именно такой щит.
– Тогда вот он.
– Живой? – с надеждой спросил Джек.
– Если бы он был жив, то стонал бы от боли, как стонут вот эти. Он мертв, Джек.
– Отрежь ему голову. Мы водрузим ее на шест.
– Я не буду отрезать ему голову, Джек! – отозвался Пэдди. – Надень на свой долбаный шест его щит. Эта лошадь из Кента, не так ли? Значит, щит вполне подойдет.
Джек вздохнул, вспомнив о том, что ирландец часто испытывал сомнения морально-нравственного характера, довольно странные для человека с его биографией.
– Голова будет выглядеть красноречивее, Пэдди. Я сделаю это. Найди хороший шест и заостри один конец. Не волнуйся, мы повесим на него и щит.
На воинов его потрепанной армии снизошло наконец осознание того, что врага больше нет, и они разразились ликующими криками, которые, несмотря на их немалую численность, отозвались слабым, усталым эхом. Джеку пришлось переступить через десятки тел, прежде чем он приблизился к Пэдди. Он взглянул на белое лицо лежавшего перед ним человека, которого никогда не встречал, и, подняв топор, с выражением мрачного удовлетворения нанес удар.
– Что дальше, Джек? – спросил Пэдди, окидывая взглядом усеянное мертвыми телами поле.
Под его башмаками хлюпала кровь, смешанная с дождевой водой и грязью.
– Думаю, у нас здесь настоящая армия, – задумчиво произнес Джек. – Армия, понесшая потери и одержавшая победу. Враг оставил нам мечи, кольчуги и щиты.
Пэдди отвел взгляд от обезглавленного тела, принадлежавшего шерифу Кента. Еще вчера он наводил страх на все графство. Ирландец в изумлении вытаращил глаза и воззрился на Джека.
– Уж не собираешься ли ты идти на Лондон? Я-то думал, что это только разговоры для поднятия духа. Это тебе не несколько сотен людей шерифа, Джек!
– Но ведь мы уничтожили их, разве нет? Почему бы нам не пойти на Лондон, Пэдди? Отсюда до него всего тридцать или сорок миль, и у нас
