Дурацкое ощущение — чувствовать, что разговор необходим обоим собеседникам, и не находить правильных слов.
Она ведь явно настроена пообщаться, но в своем стиле. Потому что иначе не умеет? Ой, вряд ли. Просто не хочет. А чего хочу я?
Э…
Вот так всегда! Чуть не забыл, куда собирался.
Надеюсь, внутрь она за мной не пойдет?
Уфф! Слава тебе, господи: осталась за дверью. Видимо, считает компанию Жорика для меня приемлемой.
Вообще-то не так это и странно. В конце концов, они оба у нас кто? Военные. Со званиями, регалиями, уставными взаимоотношениями и прочими условностями. На одной волне, проще говоря. Хотя такое единообразие в мыслях…
— Вашбродие!
Наверное, стойка «смирно» выглядит эффектно, особенно рьяно исполненная, но только не когда майка, припорошенная сигарным пеплом, опасно натягивается на густоволосатой груди.
— Вы сидите, сидите, товарищ Джорег. Я к вам, можно сказать, с неофициальным визитом.
Твинчи, при моем появлении изобразившие пирамидки мусора по углам, расслабились заметнее, чем их оператор: снова разбрелись по всему пространству отсека, дергая то одну, то другую световую линию коммутационной схемы.
Пробовал я в ней разобраться. Хотя бы поблочно. Не свезло. Потому что кое-кто, ответственный за функционирование систем связи, не удосужился, внося изменения, оповещать об этом командный пункт. И этого кое-кого непременно надо было бы отругать, но…
Не сейчас. Сейчас мне требуется полное и безоговорочное сотрудничество.
— Товарищ Джорег, можно задать вам личный вопрос?
Радист задумался. На самом деле. Чем подтвердил догадку о том, что я явно выбрал не те слова.
— Простите, перефразирую… О вашей личной жизни. Как мужчины.
Теперь Жорик напрягся. А твинчи замерли на своих местах. Кажется, даже дышать перестали.
По-хорошему, такую тему следует обсуждать с другом. На крайний случай с тем, кто относится к тебе равнодушно. Но в моем распоряжении только и исключительно подчиненные, причем выбор небогат. Лёлик и Болек в вопросах интима, может, и сведущи, но чисто визуально у меня все-таки больше общего с радистом. И адъютантом, конечно. Только обсуждать ночные приключения с блондинкой…
Нет, я еще не настолько сошел с ума!
Хотя пора бы.
— Вашбродие?
О, вышел из ступора, наконец-то.
— Я снова плохо выразился?
— Никак нет! Как выражаются, да еще плохо, это всем понятно. Так чтобы вы, вашбродие, да никогда…
Не отказывается говорить — уже хорошо. Хуже, что топчемся пока все там же и все в том же.
— Товарищ Джорег, это важно. Для меня. Очень.
— Как прикажете, вашбродие!
Жаргоном пользоваться нельзя: черт его знает, как медузы переведут мои скромные познания. Завуалированные понятия тоже не подойдут. Стало быть…
— Как вы занимаетесь сексом?
Если бы глаза у Жорика росли на стебельках, как у краба, то они сейчас болтались бы где-то в области затылка.
— В-ваш… б-бродие?
Опять не попал? Ну что ж ты будешь делать!
— У вас ведь есть женщины?
Сигара повисла в уголке рта.
— Так это… Я не злоупотребляю, вашбродие! Все честь по чести, по договоренности и согласию. И только в специально отведенных местах!
— Товарищ Джорег… Речь не идет о вашем целомудрии. Я имел в виду, в вашей расе ведь есть деление на мужчин и женщин? Потому что в какой-то другой может и не быть, а где-то наверняка не два пола, а даже больше.
— Есть, как не быть, вашбродие.
— И вы время от времени…
Совокупляетесь.
Тьфу. Плохое слово.
— Друг с другом…
