Теар подался вперед и, сцепив кисти рук, устроил на них подбородок.
— Для начала прекратите обращаться со мной как со… с вашей собственностью!
— Как со шлюхой, вы это хотели сказать? Впрочем, вы и на шлюху-то не тянете… — Теар расслабленно откинулся назад. Смерил меня брезгливым взглядом. — Сейчас вы скорее походите на избалованную взбалмошную девицу, которая не желает ничего слушать. И что самое прискорбное — не желает думать… Не понимаю, как вас вообще взяли в агентство? С таким-то характером и непрофессиональным подходом к работе.
Неосознанно сжала ладони, до боли впившись ногтями в кожу.
Если Лунный пытался вывести меня из себя, у него это, несомненно, вышло. Вот так просто. Всего пара фраз — и во мне уже полыхает ярое пламя. А ведь я обещала себе, что не стану вестись на его уловки. Не стану реагировать на слова, какими бы обидными они ни были.
А сама завелась почти на пустом месте. И изнутри так сильно жжет обида и негодование, что не выплеснуть их просто невозможно.
— А не заткнуться ли вам?
— Ну вот, грубите клиенту. Вам определенно стоит поучиться хорошим манерам. — Теар сделала еще глоток кофе.
— Вам тоже не помешает!
Лунный поморщился:
— Н-да, похоже, от вас больше толку, когда вы молчите. Или когда рот занят чем-то полезным. Вы ведь наверняка хорошо умеете работать ротиком? И гадостей не сыпется — и клиенту приятно. Я прав?
— Да пошел ты!
Я вознамерилась встать, но Теар резко накрыл мою ладонь, удерживая меня за столом.
— Скажите, как вы вообще попали в агентство? При такой-то родословной? Или так понравилось ублажать Огненного, что не удержались и решили продолжить?
— Вы ничего обо мне не знаете…
— А по-моему, я знаю достаточно. Одно то, что вы спали с собственным кузеном, весьма красноречиво вас характеризует.
Негодяй! Мерзкий подонок, чтоб ему провалиться ко всем демонам!
— Ну же, расскажите, чем вы занимались у Ойнэ эти два, или сколько там, три года?
— Рассказать? О чем рассказать? О том, как он натравливал на меня свору охотничьих псов, или как заставлял прислуживать ему, стоя на стертых в кровь коленях, или как изнасиловал в день моего совершеннолетия? О чем вы жаждете услышать, господин Лунный?
Кажется, Теар не ожидал такой откровенности. Ошарашенно замер, сглотнул и отпустил мою руку. Я медлить не стала, выскочила из-за стола и бросилась прочь. В горле стоял колючий ком, глаза нестерпимо щипало. Надсадно ныло в груди, и предательски дрожали колени, так что пришлось придерживаться рукой за стену, чтобы не упасть.
За спиной скрипнул резко отодвинутый стул.
— Мел!
Лунный нагнал меня у дверей. Схватил за локоть и дернул на себя. Обхватил обеими руками, то ли обнимая, то ли пытаясь удержать.
Странно, что он при этом не воспользовался своими любимыми невидимыми путами. Думается мне, это было бы куда проще.
Я изо всех сил пыталась вырваться. Меня колотила крупная дрожь. Словно сейчас не лето, а студеная зима. И мужские руки не согревали, напротив, лишь усиливали ощущение холода, сковывая не хуже ледяных железных прутов. Больше всего на свете я желала оказаться как можно дальше от Лунного, который так метко и болезненно умеет ударить словом, раз за разом напоминая, почему я ненавижу всех лаэров.
Потому что они все — беспринципные сволочи, вот почему!
— Шерх! Что с тобой такое? Успокойся! — потребовал Теар и лишь сильнее стиснул объятия, делая мне больно.
Всхлипнула и вцепилась дрожащими пальцами в его руки.
Где же эта хваленая броня, когда она так нужна? Почему не защищает?
— Мне больно, — проскулила я, понимая, что иначе не получится.
Мужчина мгновенно ослабил хватку, взял меня за плечи и развернул к себе.
Я попыталась отвернуться, попробовала закрыться руками. Меньше всего я хотела, чтобы Лунный видел мои слезы. Но разве же этот нелюдь подумал о моих желаниях?
Нет. Ему нет до этого дела! Так же как нет дела до чужих чувств…
— Ну все, перестаньте… — попросил он, и прозвучало это почти что мягко.
Однако я не успокоилась, лишь сильнее разревелась, ненавидя себя за эту слабость — и в то же время будучи не в состоянии бороться с ней.
— Мел?
— Эмель! Меня зовут Эмель! — выкрикнула я между короткими всхлипами.
Теар посмотрел странно. Хотел было отстраниться, но передумал: шумно выдохнул и притянул меня к груди, пристроив голову на своем широком
