Теар и вовсе ткнулся лбом мне в плечо. И этот простой доверчивый жест всколыхнул во мне куда более сильные эмоции, чем все его неумелые поцелуи, вместе взятые. Желание уже горело внутри, билось в каждой клеточке тела, и броня заняла свое место.
Ему было приятно, я чувствовала это и старалась усилить ощущение, кусая губы в предвкушении нашей близости.
А затем и вовсе скользнула Лунному за спину и, воспользовавшись его секундным замешательством, провела языком по выступающим позвонкам.
— Мел, не надо, это слишком… — Он попробовал мягко отстраниться, но я не позволила. Удержала, обхватив за плечи.
— Погоди… Вдруг все получится. Сейчас.
Мысль показалась мне гениальной. На мне сейчас броня, я просто горю от нетерпения, и если удастся завести Лунного, то… Шерх! То мы прямо сейчас и решим его проблему!
— Не получится, сыворотка не даст, — обреченно вздохнул итару, но я уже не слушала.
Еще раз прошлась языком по чувствительным точкам, а руками уже стаскивала с него рубашку. Скользнула по телу, ощущая под ладонями напрягшиеся мышцы. И устремилась к поясу брюк, надеясь ощутить такое желанное напряжение в паху.
Теар резко перехватил мою руку.
— Я же сказал, это слишком! — процедил он и вдруг отстранился, размыкая прикосновение.
— Но почему?! Ты даже попробовать не хочешь?
— Потому что пробовать ни к чему. Дальнейшая провокация лишь усилит действие сыворотки, и это вызовет болевой спазм.
Я чуть не взвыла от досады. Если он меня сейчас не возьмет, у меня, кажется, тоже будет болевой спазм!
Кажется, вариант с возбуждением был не таким уж и хорошим…
Неудовлетворенное желание пульсировало в каждой клеточке разгоряченного тела, а звериные инстинкты проснувшегося во мне лаэра и вовсе требовали броситься на стоящего в паре метрах самца, привязать к чему-нибудь и надругаться самым изощренным способом!
Теар выхватил у меня рубашку, надел и принялся нервно застегивать пуговицы. Прервался, выдохнул шумно и повернулся ко мне:
— Все нормально?
— Нет… — сквозь зубы процедила я.
— Потерпи немного. — Лунный опустился на край постели и легонько коснулся брони на моих боках. Погладил пальцами, а потом молниеносно отрастил когти и царапнул, заставив меня вздрогнуть от контраста ощущений.
Даже это простое и отнюдь не ласковое прикосновение возбуждало, посылало по телу горячую волну, напрочь сносящую остатки благоразумия.
— Легко говорить. — Я невольно потянулась к мужчине, но он стиснул руки, удерживая меня на месте.
— Ну… я всегда себя так чувствую. — И спустя мгновение добавил: — Когда делаю перерыв в приеме сыворотки.
Да… Несладко ему приходится. Но это не значит, что надо мной можно издеваться так же!
— Глубоко вдохни и попытайся успокоиться, — мягко проговорил итару, а потом убрал ладонь с моей талии и положил на грудь, туда, где бешено стучало сердце, норовя вырваться из клетки ребер.
— Ты должна успокоиться. Но при этом сохранить броню, — поставил задачу итару. — Контроль обращения возможен только при полном спокойствии.
Можно подумать, я этого не знаю! Я последние два года только и занимаюсь тем, что обучаю юных лаэров контролю. Но одно дело учить кого-то, и совсем другое осваивать самой, на собственной шкуре. И если с тем, чтобы успокоиться, я вполне успешно могла справиться, то с удержанием брони возникли серьезные сложности. Даже не открывая глаз, я чувствовала, как она стремительно тает.
— Мел, держи броню, слышишь! — прорычал Теар и стиснул ладонями мои бока. — Не удержишь — я сделаю тебе больно!
Он решил меня угрозами подстегнуть? Хорошо придумал!
И ведь не шутил, сжимал сильно, давая понять, что без брони мне не справиться. Останутся как минимум синяки, если не бурые кровоподтеки.
Как ни странно, это сработало. Заставило бороться, терпеть, стискивать зубы от напряжения, но не позволять броне исчезнуть.
— Хорошо. А теперь я обернусь, — предупредил итару, и не успела я возмутиться, как он скинул рубашку и стремительно перекинулся. Миг — и передо мной сидел бронированный демон, скалящийся отросшими клыками и пугающий острыми шипами вдоль хребта.
Я отпрянула, когда он попытался дотронуться до меня. Это произошло непроизвольно, просто сработал инстинкт самосохранения. И броня, которую я с таким трудом пыталась удержать, растворилась словно зыбкий туман, унесенный ветром.
— Шерх! — выругался итару и принял нормальный человеческий облик. — У тебя совершенно неправильная броня, вместо того чтобы крепнуть в момент опасности, она испаряется!
Чуть виновато пожала плечами:
— Я вообще неправильная, если ты не заметил.
— Ладно, — выдохнул итару. — Попробуем еще раз.
