время прикрывало шрам на правом. Выглядело это очаровательно. Лиф был облегающий, а пышную юбку до пола украшали волны золотого кружева. Ниспадая сзади складками, она заканчивалась небольшим шлейфом. Взглянув на себя в зеркало, я впервые за все время подумала, что выгляжу как настоящая принцесса.
Энн взяла оливковую ветвь, которую мне предстояло нести, и устроила ее на сгибе моего локтя. Эти ветви мы должны были возложить к ногам короля в знак мирных намерений по отношению к нашему правителю и готовности подчиняться закону.
– Вы прекрасны, мисс, – сказала Люси.
В последнее время она держалась намного спокойней и увереннее.
– Спасибо тебе, – улыбнулась я. – Как бы мне хотелось, чтобы вы все при этом присутствовали!
– И мне тоже, – вздохнула Мэри.
Энн в своей всегдашней деловитой манере поспешила меня успокоить:
– Не волнуйтесь, мисс, вы отлично справитесь. А мы будем смотреть вместе с остальными слугами.
– Правда? – обрадовалась я, хотя смотреть они должны были издалека.
– Мы ни за что бы этого не пропустили, – заверила меня Люси.
Нас прервал громкий стук в дверь. Мэри поспешила открыть, и я обрадовалась, увидев на пороге Аспена.
– Я пришел проводить вас на Осуждение, леди Америка, – сказал он.
– Как вам наша работа, офицер Леджер? – поинтересовалась Люси.
– Вы превзошли самих себя, – лукаво подмигнул Аспен.
Люси захихикала, и Энн негромко шикнула на нее, устраняя какие-то видимые одной ей изъяны в моей прическе. Теперь, когда мне было известно, что она неравнодушна к Аспену, я видела, какой идеальной она старается быть в его присутствии.
Я вспомнила, что меня уже ждут внизу, и грустно вздохнула.
– Готовы? – спросил Аспен.
Я кивнула, поправляя оливковую ветвь, и направилась к двери. Уже на пороге я обернулась и бросила взгляд на счастливые лица моих служанок. Потом взяла Аспена под руку и двинулась по коридору.
– Как ты? – спросила я его.
– У меня в голове не укладывается, что ты в этом участвуешь, – бросил он вместо ответа.
Я сглотнула, немедленно разволновавшись снова:
– У меня нет выбора.
– Выбор есть всегда, Мер.
– Аспен, ты же знаешь, что мне это не нравится. Но в конечном счете это всего один человек. И он совершил преступление.
– Как и сочувствующие повстанцам, которых король разжаловал в низшие касты. Как и Марли с Картером.
Мне не нужно было даже смотреть на него, чтобы понять, как ему отвратительно Осуждение.
– Это не одно и то же, – не слишком убежденно возразила я.
Аспен резко остановился и заставил меня взглянуть на него.
– С ним всегда одно и то же.
Он говорил очень серьезно. Аспену было известно намного больше, чем обычным людям, потому что он стоял на часах во время совещаний или доставлял королевские приказы. Он и сейчас знал что-то такое, чего не знала я.
– Они что, не воры? – спросила я тихо, когда мы двинулись дальше.
– Воры, но не совершившие ничего такого, что заслуживало бы нескольких лет тюрьмы, к которым их приговорят сегодня. И это будет достаточно недвусмысленное послание их друзьям.
– Что ты имеешь в виду?
– Это люди, которые чем-то помешали ему, Мер. Сочувствующие повстанцам, имевшие неосторожность высказаться где-то вслух, какой он тиран. Осуждение будут показывать по всем каналам. Люди, которых они пытаются запугать, увидят и расскажут остальным, что бывает с теми, кто пытается идти против короля. Это все не просто так.
Я выдернула руку и прошипела ему в лицо:
– Ты здесь почти столько же, сколько и я. За все это время ты хоть раз отказался исполнить хотя бы один приказ?
Он задумался:
– Нет, но…
– Тогда не тебе меня судить. Если для него ничего не стоит бросить своих врагов в тюрьму безо всяких на то оснований, что, по-твоему, он сделает со мной? Он меня ненавидит!
