совершенно не гожусь для этой роли.
– Да уж, на роль Эмберли не годится ни одна из нас, – хихикнула Крисс.
– Я слишком люблю эпатировать людей, – с улыбкой призналась Селеста.
– А я лучше спрячусь, чем буду делать половину из тех вещей, что делает она. – Элиза втянула голову в плечи.
– А я слишком строптивая. – Я пожала плечами, признавая свои грехи.
– У меня никогда не будет ее уверенности, – печально произнесла Крисс.
– Ну вот. Мы все не без изъяна. Но Максон должен выбрать одну из нас, так что беспокоиться уже без толку. – Селеста покрутила в пальцах угол одеяла. – Но, думаю, никто не станет возражать, что любая из вас будет лучшей кандидатурой, чем я.
После напряженного молчания Крисс спросила:
– Что ты имеешь в виду?
Селеста в упор взглянула на нее:
– Ты отлично это знаешь. И все знают. – Она сделала глубокий вдох и продолжила: – Мы уже обсуждали тему с Америкой, а на днях я поговорила с моими служанками, но перед вами двумя по-настоящему так и не извинилась.
Крисс с Элизой переглянулись, потом вновь устремили взгляды на Селесту.
– Крисс, я испортила тебе день рождения, – выпалила та. – Тебе единственной выпал шанс отпраздновать его во дворце, а я лишила тебя такой возможности. Прости меня, пожалуйста.
Крисс пожала плечами:
– В конечном итоге все сложилось вполне удачно. Мы с Максоном тогда благодаря тебе отлично поговорили. Я уже давным-давно простила тебя.
Мне показалось, что Селеста готова расплакаться, но она натянуто улыбнулась:
– Это очень великодушно с твоей стороны, потому что я сама простить себя не могу. – Селеста промокнула ресницы. – Просто я не знала, как завладеть его вниманием, вот и решила украсть его у тебя.
– Тогда я чувствовала себя ужасно, – отозвалась Крисс, – но сейчас действительно не держу на тебя зла. Все в порядке. По крайней мере, меня не постигла судьба Анны.
Селеста пристыженно закатила глаза:
– Лучше не вспоминай. Иногда я задаюсь вопросом, какой сейчас был бы расклад сил, если бы я не… – Она покачала головой и перевела взгляд на Элизу. – Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за все те гадости, которые я тебе сделала. Думаю, ты даже не догадывалась, что все это моих рук дело.
Элиза, по обыкновению сдержанная, не утратила самообладания, как могла бы я на ее месте.
– Ты имеешь в виду битое стекло в моих туфлях, испорченные платья в моем шкафу и отбеливатель в шампуне?
– Отбеливатель?! – ахнула я.
Усталый взгляд Селесты сказал мне, что все правда.
– Помнишь то утро, когда меня не было в Женском зале? Это потому, что моим служанкам пришлось перекрашивать мне волосы обратно в черный. – Элиза перевела взгляд с меня на Селесту. – Так я и знала, что это была ты, – призналась она спокойно.
Селеста повесила голову, совершенно убитая:
– Ты ничего не говорила и почти никак ни на что не реагировала. В моих глазах ты была самой легкой мишенью. Для меня стало огромной неожиданностью, что ты ни разу не сорвалась.
– Я никогда не опозорила бы свою семью, сойдя с дистанции, – сказала Элиза. Ее твердость вызывала у меня уважение, хотя я не до конца ее понимала.
– Они должны гордиться тобой. Если бы мои родители знали, до чего я докатилась… Даже не представляю, что бы они сказали. Знай об этом родители Максона, я уже давным-давно вылетела бы из Отбора. Я не подхожу для этой роли. – Селеста вздохнула. Видно было, что это признание нелегко далось ей.
Я наклонилась вперед и накрыла ее руку своей:
– Селеста, думаю, перемена, которая в тебе произошла, доказывает обратное.
Она склонила голову набок и грустно улыбнулась:
– И все равно не думаю, чтобы я была ему нужна. А даже если бы и была, – добавила она и высвободила руку, чтобы подправить тушь на ресницах, – одна девушка недавно сказала, что мне не нужен мужчина, чтобы получить от жизни то, чего я хочу.
Мы с ухмылкой переглянулись, и она снова устремила взгляд на Элизу:
– Ты даже не представляешь, как мне стыдно за все, что я тебе сделала, Элиза, но ты должна знать, что я искренне в этом раскаиваюсь.
