– Спасибо тебе.
– Для того и нужны сестры.
Я посмотрела ей в глаза и почувствовала, что в глубине души она задета.
– Прости, что не сказала тебе раньше.
– Но сказала же.
– И не потому, что я тебе не доверяю. Думаю, это придавало моим чувствам остроты. То, что приходилось хранить наши отношения в тайне.
Произнеся эти слова вслух, я поняла, что так оно и есть. Да, я испытывала к нему определенные чувства, но были и другие вещи, которые делали обладание Аспеном намного слаще: эффект запретного плода, наши торопливые объятия, мысль о том, что у тебя в жизни есть что-то, к чему можно стремиться.
– Я все понимаю, Америка, честное слово. Надеюсь только, ты никогда не считала, что у тебя нет другого выхода, кроме как хранить все в тайне. Потому что я всегда готова тебя выслушать.
Я выдохнула, разом избавившись от множества тревог, тяжким грузом лежавших на сердце. По крайней мере, на мгновение. Я положила голову Кенне на плечо.
– Значит, между вами с Аспеном все кончено? А какие чувства он испытывает к тебе?
Я со вздохом распрямилась:
– Он все время твердит мне о том, что всегда любил меня. И я понимаю, что должна сказать ему, что это не имеет никакого значения и что я люблю Максона, но…
– Но?
– Вдруг Максон выберет кого-нибудь другого? Не могу же я остаться у разбитого корыта? Во всяком случае, если Аспен все еще думает, что у нас есть шанс, может, у нас получится начать все заново, когда все закончится.
Она взглянула на меня в упор:
– Ты используешь Аспена как запасной вариант?
Я закрыла лицо руками:
– Знаю, знаю. Это ужасно, да?
– Америка, ты не должна до такого опускаться. И если ты когда-нибудь испытывала к нему хоть какие-то чувства, то должна сказать ему правду. И Максону тоже.
В дверь снова постучали.
– Войдите!
На пороге появился Аспен. За спиной у него маячила поникшая Люси. Я покраснела.
– Тебе нужно одеться и собрать вещи, – сказал он.
– Что-то случилось? – внезапно разволновалась я.
– Мне известно лишь, что Максон хочет, чтобы ты немедленно вернулась во дворец.
Я вздохнула, озадаченная. У меня же был в запасе еще один день. Кенна снова обняла меня и украдкой сжала мою руку, прежде чем вернуться в гостиную. Аспен вышел, а Люси молча взяла свою униформу и отправилась переодеваться в ванную, закрыв за собой дверь.
Вновь оставшись в одиночестве, я задумалась. Кенна была права. Я отдавала себе отчет в том, какие чувства испытываю к Максону. Пора сделать то, что советовал папа, то, что нужно было делать с самого начала. Бороться.
А поскольку задача казалась слишком трудной, сначала нужно поговорить с Максоном. Когда я разберусь с ним, каков бы ни был исход, тогда я придумаю, что сказать Аспену.
Все происходило так медленно и постепенно, что я не сразу осознала, как сильно мы изменились. Но в глубине души я уже много недель это знала и по-прежнему молчала о своих чувствах. Поступала несправедливо по отношению к Аспену. Я должна сказать ему. Я должна отпустить его.
Открыв крышку чемодана, я принялась рыться в поисках свертка. Нащупав, я развернула его и вытащила оттуда склянку. Теперь, когда там лежал браслет, медяк не выглядел так одиноко, но это уже было неважно.
Я взяла склянку и поставила ее на подоконник, оставив ее там, где она должна была находиться уже давным-давно.
Большую часть полета я проговаривала про себя то, что собиралась сказать Максону. Предстоящий разговор страшил меня, но мы не сможем
