— Мне кажется, за столько-то лет ее могли бы уже и поднатаскать по части хороших манер. И куда только Сильвия смотрит? — ухмыльнулась Ли.
— Вообще-то, если ты забыла, она выросла Четверкой. Как и ты, — парировала я.
Самодовольное выражение с ее лица как рукой сняло: она вспомнила, что разница между ней и Аделью не столь уж существенна. Элейн же, которая по рождению была Тройкой, униматься не желала.
— Уж будьте уверены, если я выиграю, моим родным придется или научиться себя вести, или отправиться куда подальше. Не позволю им так меня позорить.
— Что в этом такого постыдного? — удивилась я.
Элейн прищелкнула языком:
— Она пьяна. И это в присутствии короля и королевы Свендвея. Ее следовало бы изолировать.
Я решила, что с меня хватит, и отправилась на поиски вина. Заполучив бокал, огляделась по сторонам и поняла, что меня не тянет устроиться ровным счетом нигде. Все вокруг было красиво, интересно и совершенно невыносимо.
Но я задумалась над тем, что сказала Элейн. Если останусь во дворце, буду ли я ожидать от родных, что они изменятся? Я посмотрела на ребятишек, носящихся вокруг, на сбившихся в кучки людей. Разве я не захочу, чтобы Кенна осталась такой, какая есть, чтобы ее дети тоже наслаждались всем этим вне зависимости от того, как они себя ведут?
Как сильно изменит меня жизнь во дворце?
Потребует ли Максон, чтобы я соответствовала придворной жизни? Может, поэтому он и целуется с другими девушками? Потому что со мной что-то не так?
Неужели я до конца Отбора буду чувствовать себя не в своей тарелке?
— Улыбочку!
Я обернулась, и Максон щелкнул затвором фотокамеры. От неожиданности я отскочила. Этот снимок стал последней каплей, и я отвернулась.
— Что-то не так? — спросил принц, опуская камеру. Я пожала плечами. — Что случилось?
— Ничего. Сегодня меня бесит участие в Отборе, — отозвалась я отрывисто.
Ничуть не обескураженный ответом, Максон подошел поближе и понизил голос:
— Хочешь с кем-то поговорить? Могу прямо сейчас потянуть себя за ухо.
Я вздохнула и попыталась изобразить вежливую улыбку:
— Нет, мне просто нужно сосредоточиться.
Я собралась уходить.
— Америка, — позвал он тихо. Я остановилась и посмотрела на него. — Я что-то не так сделал?
Я заколебалась. Спросить его, целовался он с Оливией или нет? Признаться, как мне не по себе в обществе девушек с тех пор, как наши отношения перестали быть чисто дружескими? Рассказать, как сильно не хочется меняться самой и вынуждать приспосабливаться моих родных, чтобы соответствовать всему этому? Я почти готова была выплеснуть на него все свои страхи и сомнения, когда за спиной у нас вдруг раздался пронзительный голос.
— Принц Максон!
Мы обернулись. Неподалеку стояли Селеста и королева Свендвея. Селесте явно хотелось, чтобы во время этого разговора рядом с ней находился Максон. Она помахала ему рукой, приглашая присоединиться.
— Давай беги, — с раздражением в голосе сказала я.
Максон посмотрел на меня. Выражение его лица напомнило мне, что таковы условия договора. Я должна делиться.
— Осторожнее с Селестой. — Я быстро присела и зашагала прочь.
По пути к дворцу я наткнулась на сидящую в одиночестве Марли. Мне сейчас не хотелось общаться даже с ней, но я заметила, что она устроилась на скамье неподалеку от черной стены дворца, на самом солнцепеке. Кроме безмолвного молодого охранника, стоявшего навытяжку в нескольких ярдах от нее, поблизости никого не было.
— Марли, ты что? Давай скорее в тенек, а то сгоришь!
Она вежливо улыбнулась в ответ:
— Мне и здесь неплохо.
— Нет, правда, — потянула я ее за руку. — Ты сама не заметишь, как будешь красная как рак. Давай-ка…
Марли выдернула руку, но ответила кротко:
— Я хочу остаться здесь, Америка. Мне тут лучше.
На ее лице промелькнуло напряженное выражение, которое она попыталась скрыть. Я была уверена, что расстроена она не из-за меня, но что-то было не так.
