грязью легкое домашнее платье, совершенно не соответствующее погоде, развевалось под порывами ледяного ветра, а босые окровавленные ноги подгибались.
– Остановить! – Бартлби указал пальцем в сторону женщины, и сразу же двое его подчиненных заступили ей дорогу.
– Эмма Гурег, – подсказал Алану Винсент, – супруга Мистха.
– Я помню, – Алан наблюдал, как двое солдат пытаются скрутить почти обезумевшую от горя женщину.
Эмма оступилась и растянулась в грязи Доков. Прижатая сверху весом сильных мужчин, она не переставала рыдать и бороться. Солдаты еле сдерживали ее. Неожиданно над головами собравшихся мелькнула тень, и рядом с распластавшейся на земле женщиной появилась высокая фигура. Пара длинных изогнутых, словно у насекомого, конечностей заменяла существу ноги, а вполне человеческие руки, заканчивались пугающими клешнями. Треугольная голова с четырьмя немигающими глазами быстро повернулась в сторону Эммы.
– Креона! – задыхаясь, прохрипела женщина, все еще удерживаемая солдатами. – Помоги мне!
Неизвестное существо, коротко замахнувшись, ударило одного солдата ногой, отчего тот отлетел далеко назад. Гибко склонившись над вторым стражем, та, кого Эмма Гурег назвала Креоной, сомкнула одну из своих клешней на его шее, остановившись в самый последний момент, чтобы не убить человека.
Прогремел выстрел, и высокая грудь существа взорвалась черными брызгами.
– Кто стрелял?! – взревел Норман Бартлби. – Прекратить!
Но было уже поздно.
От боли огромная клешня Креоны инстинктивно сжалась, и голова солдата, гулко ударившись о камни, покатилась в сторону. Увидев смерть товарища, «Летучие рыбы» открыли огонь по убийце. Напоминающее насекомое существо прижалось к земле, накрыв собой безостановочно кричащую Эмму, вздрагивая каждый раз, когда пули врезались в него. Свистящие пули, не попавшие в цель, с громкими шлепками входили в стену обветшалого здания верфи. Вот одна из них срикошетила, и кто-то из зевак взвыл от боли.
– Прекратить! – Бартлби, едва не задев Алана, бросился к своим людям, ударами рук опуская стволы пистолей и раздавая подзатыльники.
Одна из шальных пуль попала в босую ногу Эммы, и та закричала от боли. Мгновенно выпрямившись, израненная Креона с поразительной скоростью бросилась на солдат, и, прежде чем те успели понять, что происходит, один из них лишился руки по локоть, а другого клешня пробила насквозь. Подоспевший солдат «Молота», широко размахнувшись, ударил своим паровым оружием в голову существа, свернув ее в сторону, однако Креона все еще продолжала сражаться. Оттолкнув подымающего свой молот бойца, странное существо обезглавило еще одного солдата, ударило задней конечностью в грудь другого и, ослепленное болью, бросилось на спокойно стоящего в стороне Алана.
– Не стоит, – бросил Рэвендел заслонившему его Винсенту, и дворецкий покорно отступил.
За мгновение до удара Алан выставил перед собой левую руку в черной перчатке. Клубившиеся у ног молодого человека тени скользнули вверх по его телу и, пройдя через него, вырвались из раскрытой ладони. Они ударили Креону в израненную грудь, и та словно врезалась в невидимую стену. Тело существа содрогнулось, и оно рухнуло к ногам Алана.
– Креона! – Эмма кое-как встала и бросилась было вперед.
Подоспевший Бартлби ударил ее рукоятью сабли по затылку, и женщина беззвучно осела на землю.
– Взять ее! – во всю глотку заорал Бартлби, зло глядя на своих подопечных. – Идиоты!
Солдаты быстро бросились выполнять распоряжение капитана, а сам он подбежал к невозмутимо стоящему на своем месте Алану.
– Оно мертво?! – Сабля в руках капитана «Летучих рыб» коснулась шеи неподвижной Креоны.
– Да, – односложно ответил Алан, и в его голосе зазвенела сталь. – Потрудитесь объяснить, капитан, как вы допустили подобное? Ранение вдовы господина Мистха Гурега и убийство ее куклы за столь короткий промежуток времени. Надеюсь, сама Эмма Гурег жива и вы не проломили ей череп?
– Но ведь она… это вы убили куклу! – Глаза Нормана Бартлби бегали из стороны в сторону.
– У меня не было выбора. Я защищал свою жизнь, так как ваши люди не смогли этого сделать. – В тоне Рэвендела сквозило неприкрытое презрение, когда он окинул взглядом суетящихся солдат. – По вашей вине я отнял жизнь у марионетки, стремившейся лишь защитить свою хозяйку.
– Но… все произошло так быстро, я пытался, и вы могли бы вмешаться раньше…
– Довольно оправданий, капитан, – процедил сквозь зубы Алан. – Каждый из нас делает свою работу, и я здесь не для того, чтобы успокаивать кого-то. Следить за порядком в Доках – прямая обязанность вас и ваших людей. Почему-то происшедшее меня не удивляет. «Летучие рыбы» давно забыли, что значит долг, слишком часто путая его с походами по кабакам! Я уверен, «Коралловые стражи» прочтут все ваши мысли в вашем рапорте. Я же осмотрю тело, и, надеюсь, на этот раз ваши люди не допустят того, чтобы мне помешали. – Не дожидаясь ответа, Рэвендел отвернулся от солдата.
– Будет исполнено. – Нормана трясло от бессильной злости. Больше всего на свете ему хотелось вонзить клинок или выстрелить в надменное лицо зазнавшегося юнца, смевшего публично унизить его, капитана «Летучих рыб». Неожиданно перед свирепым взглядом солдата возникло улыбающееся лицо дворецкого Рэвендела.
– Вы ведь не станете делать чего-то, что расстроит меня или моего господина? – невинно поинтересовался Винсент, и Норман, не ответив, отвернулся, с трудом подавив подступавший к горлу гнев.
