дыхание.
– Ты почему замолчал, манзур? – раздался сверху голос Хза.
– Я тебе уже сто раз говорил, что я не манзур, а Никита. А манзур – он что, призрак?
– Конечно!
– Значит, он ничего не весит?
– Угадал.
– Тогда сбрось верёвку. Я подёргаю за неё, и ты убедишься, что я тяжёлый. Стало быть, живой.
Наступила долгая тишина – синезубый обдумывал предложение.
– Хорошо, – наконец отозвался он, – но если ты манзур, я отпущу верёвку.
Через несколько минут сверху свесилась верёвка, сплетённая из лиан. Никита ухватился за неё и несколько раз крепко дёрнул.
– Убедился? Тогда привяжи верёвку к выступу скалы, и я поднимусь наверх.
– Лучше сделаем по-другому: ты обвяжешься, и я тебя вытащу.
Предложение было заманчивым, но Никита опасался, не обманет ли его синезубый. Ведь если он обвяжется, то полностью окажется в его власти. Стоит тому заподозрить что-то, и он выпустит из рук верёвку. Никита не исключал, что это ловушка. Потому, обернув верёвкой левую руку, он крикнул Хза:
– Тяни!
Сам же, цепляясь правой рукой и ногой за камни, подстраховывался.
Но Хза не подвёл: он тянул без рывков, медленно и ровно.
Вот и площадка. Перевалившись на неё животом, Никита бросил верёвку.
Хза стоял в некотором отдалении от него, метрах в семи-восьми.
– Ну, убедился? Живой я! И я Никита, а не манзур, как ты меня назвал.
– Тогда съешь вот это, – синезубый швырнул Никите какой-то плод.
Никита поймал его на лету, понюхал. Запах от плода исходил специфический. Однако плод казался съедобным, и Никита откусил кусок. Ой, какая кислятина! Рот свело, Никита скривился и, не в силах проглотить, выплюнул кусок.
Хза захохотал и подошёл к Никите:
– Манзуры не едят эти плоды! Значит, ты на самом деле живой!
– Я тебе всё время об этом говорил.
– А! Ну на то я и страж, чтобы не пропустить к племени чужих или оборотней.
– Разве они бывают?
– Ты ещё встретишься с ними.
– А как их узнать?
– Они выглядят как обычные люди, но они – призраки людей. Не имеют веса, не боятся огня. Но если он к тебе притронется или, что ещё хуже – поцелует, ты превратишься в такого же мертвеца. Если их ударить – ножом или палкой, крови не будет.
– Откуда же они берутся? – Никита никак не мог поверить в нечисть.
– Всех умерших надо сжигать на костре, тогда манзуров не будет. Если человека убили, а тело его тут, на земле, появится новый манзур.
– Эка всё запутано!
Начинало темнеть. В этих местах солнце всходило и садилось быстро, поэтому светало и темнело значительно быстрее, чем на равнине.
– Пора бы уже людям из племени азуру вернуться, – сказал Хза.
Но не успел он договорить до конца, как на той стороне ущелья показались воины, первая группа. Впереди шёл старший, Фим. Лицо его было усталым и печальным, тело покрыто пылью и грязью. И остальные воины выглядели не лучше.
Они перешли зыбкий, раскачивающийся подвесной мост.
Увидев живого и невредимого Никиту, Фим удивился, и на лице его поочерёдно отразилась сразу целая палитра чувств: удивление, радость, восхищение.
– Как тебе удалось?
– Когда ящер стал садиться, я закричал и ударил его ножом в лапу. Он выпустил меня, и я упал в море.
– В море?
– Берег был недалеко, и я выплыл. А ящера схватил осьминог.
– Не слышал о таком никогда.
– А я видел. У него длинные щупальца, и он огромен. А как у тебя?
Фим покачал головой:
