намагниченные железяки. Видимо, они приобретали такие свойства, проходя через атмосферу.
Кто-то вспомнил, что на стройке пирамиды у одного из аборигенов видел нечто подобное; на шее висело как талисман.
Никита с дирижаблем перелетел туда. Он обошёл почти всех аборигенов, пока не увидел, что у одного из аборигенов действительно болтается на шее камень. Недолго думая, он вытащил из ножен нож и поднёс к талисману. Тот со щелчком тут же прилип к ножу. Магнит!
С трудом он выпросил метеоритный кусок у его обладателя. Теперь надо было отковать из него стрелку. Оказалось – кузница есть, но далеко, час лёта на дирижабле, и Никите пришлось на время отложить свою задумку. Но метеорит он спрятал в свой узелок. Не вечно же они будут здесь, на строительстве?
Набраться терпения пришлось на два месяца. Потом начался сезон тропических дождей, и работы прекратились. Аборигены разошлись по домам, а технари засобирались к себе на остров.
Никита улетел с ними. Зато нашёл хорошо оборудованную кузницу, отковал стрелку, сделал ось. Корпус компаса сделал из бронзы – материал немагнитный. Стеклом бы ещё прикрыть!
Он долго мучил окружающих вопросами, пока один из технарей не подсказал:
– Возьми прозрачный камень – они есть у нас. Обточи сам, придай форму.
Камень действительно был прозрачным и оказался кварцем. Никита обточил его по размерам, отшлифовал и вставил в корпус. Камень получился слегка выпуклым с одной стороны, вышло эстетично, и он даже увеличение давал: стрелка казалась крупнее, чем на самом деле. Готовый компас принёс технарям для демонстрации:
– Любуйтесь!
Технари покрутили-повертели прибор без интереса и ради вежливости поинтересовались:
– Для чего эта безделица?
– Это же компас! Для морского судна или дирижабля – вещь незаменимая. Ночью или в тумане, в открытом море, когда берегов не видно. Придерживайся нужного курса и будешь на месте.
– А как узнать курс?
– Легко! На карте верх всегда показывает север – это ноль, зеро. Определи сначала исходную точку полета или выхода в море и прокладывай курс. Вон, на компасе деления есть и цифры.
Яйцеголовые имели алфавит, письменность, но цифры выглядели иначе, чем арабские или римские. Но это – дело привычки, навыка.
Технари посомневались, подумали:
– Надо пробовать на деле.
– Давайте проведём опыт, я согласен.
На корзине дирижабля все окна, кроме одного – перед пилотом, – заклеили чёрной материей. Никиту с компасом и картой усадили в самом конце кабины, спиной к пилоту – чтобы не смог подглядеть. В кабину тут же набились любопытные технари, и дирижабль взлетел.
Никита сделал отметку на карте в месте старта.
Дирижабль сначала шёл прямо, потом поменял курс.
Никита отмечал время и положение стрелки компаса. После нескольких разворотов ему сказали:
– Веди к исходной точке.
Никита стал командовать:
– Вперёд! Так, хорошо, доверни влево пятнадцать градусов.
Но пилот не понимал, что такое «градусы», и приходилось объяснять допотопнее:
– Чуть-чуть влево. Так, стоп! Теперь прямо.
Всё это он говорил, время от времени поглядывая на часы. Плохо, что нет указателя скорости, да и штурман с него никакой. Тем не менее дирижабль к месту старта он привёл, но с небольшой ошибкой – метров двести.
Вот теперь компасом всерьёз заинтересовались и технари, и пилоты.
– А как же вы раньше летали или плавали? Ведь компас – главный прибор на любом судне.
– На дирижабле – по местности. А на кораблях – по звёздам или по солнцу.
Пришлось Никите подробно рассказать технарям про градусы. Их даже нанесли на карту, и последствия были неожиданными: через несколько дней его пригласили к Каре, лысому и похоже – главному.
– У тебя есть опыт полётов у себя на родине?
– Нет, я не пилот.
– Тогда откуда у тебя такие познания в навигации? Это ведь очень мудрёная вещь.
– У нас её дети в школе проходят, а про компас знают вообще все.
