– Там пока лес. Рубят его на строительство. Да ты, француз, карту читать можешь ли?
– Могу. Именно здесь и хочу, ты обещал.
– Быть посему. Место глухое покамест, жалую тебе участок двести на двести сажен, как и обещал.
И офицеру:
– Отметь на карте и бумагу ему оформи, чтобы не занял никто.
– Благодарствую, государь.
Из-за Андрея вышел боярин.
– А ты что прячешься, Алексей Митрофанович? Как дела в приказе? Сколько пушек приняли?
– Бумаги о приёмке привёз, да тоже землицу попросить хочу – под дом.
– Да? – удивился Пётр. – Значит, городу быть. За заслуги твои, Алексей Митрофанович, землю дам на Васильевском острове.
– Рядом с ним хочу! – боярин ткнул пальцем в Андрея.
– Да вы сговорились, что ли? А что там особенного?
– Ничего… – Дьяк растерялся и толкнул Андрея локтем в бок.
– Государь, пусть все отойдут, слово сказать хочу.
Пётр повернулся к свите:
– Оставьте нас.
Отошли все, даже дьяк. Побаивался боярин государя за крутой нрав, бит уже бывал петровской палкой. Вспыльчив царь, но отходчив.
– Говори!
– Видение было мне.
Пётр вперился взглядом в глаза Андрея. Если в первый раз он ему не поверил, то теперь готов был отнестись к сказанному более чем серьёзно – ведь слова Андрея насчёт города на Неве начали сбываться. А кто тогда знал что-то о Неве? Поневоле будешь прислушиваться.
– Знаю я, что ты флотом морским бредишь, государь. И землю на той стороне Невы попросил потому, что на берегу лучшее место для задуманного тобой Адмиралтейства – корабли строить.
Пётр дёрнулся, как от пощёчины.
– Мысли такие вынашивал, только не говорил пока никому. Продолжай!
– Шведы попытаются с моря подойти, флот у них силён, не хуже аглицкого. А лучшая защита – остров Котлин. Его отсюда видно, коли на дерево влезть. Прости за подсказку, государь, не гневайся. Крепость там морскую ставить надо, с пушками. Слева от острова глубины достаточные для прохода кораблей. Крепостью своей ты шведам подход перекроешь, как кость она у них в горле будет.
Пётр развернул карту, которую всё это время держал в руке.
– Есть такой островок. Занятные мысли ты изрекаешь. Меня сомнения иногда охватывают – здоров ли ты?
– Я похож на сумасшедшего, государь?
– Был бы похож, сунул бы я тебя в холодный карцер или на Соловки сослал бы – остыть. Дельно говоришь, но как будто мои мысли читаешь.
Андрей и в самом деле увидел в глазах и на лице Петра гамму чувств, и у него по спине струйки холодного пота побежали. А ну как царь передаст его Ромодановскому в Преображенский приказ? Но глаз он не отвёл, взгляд в упор выдержал.
– Похоже, не врёшь. Да и слова такие говоришь, которые мои приближённые не слыхивали никогда. Да и полезен зело – хотя бы пушки взять. Но и хитёр ты! До конца понять тебя не могу, – Пётр погрозил Андрею пальцем. – А за то, что строиться решил, хвалю. Мне в городе не только воины нужны и царедворцы, но и простые жители, заводчики. Будешь здесь мануфактуру ставить?
– Буду, государь.
– Ай, молодца! Из Москвы да других краёв далеко везти. Не поверишь, всё до иголки доставить надо. Поставишь мануфактуру – от налогов на три года освобожу, место любое дам, только пальцем ткни. Хоть сукно выпускай, хоть порох – всё потребно.
– Слово даю!
– Вот француз ты, человек ветреный, а я верю, потому как на лжи не поймал тебя ни разу. Присматривать за тобой стану, ты помни!
Андрей поклонился.
– Ступай, а то моя свита волнуется уже.
Когда Андрей подошёл к боярину, тот поинтересовался:
– О чём говорил-то?
– Об Адмиралтействе. Государь согласен, просит мануфактуру здесь, в городе, ставить.
– Нет ещё города, несколько домов только вижу.
– Через год город будет, не узнаешь место.
