респираторы. Но ни волосяного покрова, ни чистой нормальной кожи, ни внятной человеческой речи. Враг!
Около десятка тел спрыгнуло с семиметровой высоты на кучи строительного мусора, прежде чем граната из подствольника ГП-30 перекрыла своим взрывом этот поток.
– Мой левый фланг, Петро – центр, Орк – правый, – крикнул сквозь треск автоматов Никита, сбивая следующей очередью особо наглого и живучего гада.
– Есть.
– Понял.
Бойцы за секунду прокачали ситуацию, поделив периметр перед собой на сектора, и сейчас вели ожесточенный отстрел нападавших.
Аасмены (а это были именно они) сбились с шага и пятиметровыми прыжками, рыча и болтая обрубками шлангов ИП-5, стали огибать своих противников с флангов.
– Гранаты к бою. Отходим спиной к бочке.
– У меня трое, не успею…
– «Костром» вдарь!
– Чтоб вашу…
– А-а-а!
С матом и ором бойцы палили в три стороны, пятясь к цистерне. В замкнутом помещении цеха канонада превратилась в грохот артподготовки.
Подствольник был только у Истребителя («Вал» он оставил в лаборатории), но толку от него никакого – долго заряжать, а враг уже рядом. Несмотря на рваный бег мутантов и их нереальные прыжки, воины четко, слаженно и ловко вели стрельбу, отходя к прикрытию. Экономя патроны, ибо на перезарядку времени не было, они короткими очередями отбрасывали тварей назад, меняя углы и дистанции стрельбы. Некоторые нападавшие уже не вставали, но раненые и еще живые бросались в бой снова, все же сокращая расстояние.
Когда тридцать метров превратились в пять, а магазины автоматов опустели, спецназу осталось выхватить пистолеты и ножи.
НРС в одной руке, «гюрза» в другой – Никита сбил в воздухе тело аасмена, а одного шустрого шваркнул наотмашь по шее. Не успевший когтями достать человека, мутант схватился за рану в горле, пытаясь унять фонтан черной крови, но тщетно. А удар ногой отправил его в канаву, где он и агонизировал еще минуту.
Последнего гада положил Орк, всадив неудачно прыгнувшему раненому аасмену штык-нож в сердце и последующим прямым ударом ногой отправив его восвояси.
– Звизде-ец! – Никита, тяжело дыша и быстро меняя обойму автомата, зыркал из-за стекла шлем-маски на поле боя. – Че за хрень? Кто это был, твою мать?!
– Твари прыгучие, етить их. Десяток точно, – вторил ему Орк.
– Перезарядка махом, – скомандовал Истребитель и как-то недобро глянул на сапера, – ты, мля, Петро, в следующий раз аукай, на хер, один где-нибудь в чью-нибудь жопу. Писец!
– Простите, братцы! Дурак, признаю. – Будынник виновато опустил голову, перезаряжая пистолет.
– Еле успели, чуть-чуть бы – и хана… – Орк с готовностью взглянул на командира. – Куда дальше?
Никита зарядил подствольник, вперившись взглядом в развороченную взрывом дверь на верхнем уровне:
– Ну, точно не туда, мля. Все живы, целы? РЗК проверить – не покоцаны? Так. С местными погутарили, можно продолжить поиски воды. Где-то же они пьют? Хотя чем тут пить?
Он пнул лежащего на склоне кучи аасмена, осветил его. Все трое внимательно осмотрели тварь, не притрагиваясь к ней и не наклоняясь. И держа под присмотром округу.
– Вот падаль. Хобот как у слоненка, твою мать! Это ж старые советские ИП-5, командир.
– Вижу, капитан. – Никита сморщился, хотел сплюнуть, а из маски некуда. – Мля, а волдырей-то. Язвы, раны, плесень, фу. Как они живут? Прыгают, как саранча.
– Командир, ты их маникюр глянь, е-мое.
– Охренеть, уроды!
Когти, бывшие когда-то человеческими ногтями, поражали своей длиной, остротой и грязью.
– Тьфу, валить надо.
– Нашим расскажем, какие тут…
Крик откуда-то из глубины, зов о помощи прервал Орка. Человеческий, вроде мужской.
– Это еще че за хрень?
Вопль повторился. Его сменил железный стук, будто ломиком о бетон.
