смерть. Выжить после такого не удавалось еще никому.
Нужно было ехать, уносить ноги, а она вместо этого спрыгнула со скутера, подбежала к краю обрыва, вцепившись в разорванный, точно лист бумаги, отбойник, посмотрела вниз.
Там клубился туман, сквозь который пытался пробиться слабый, едва заметный луч света. Чудом уцелевшая фара внедорожника продолжала бороться с темнотой, а со дна доносился пронзительно-тревожный звук клаксона. Серому Волку больше не было дела до Красной Шапочки…
Клацая зубами от холода, ежась от наползающего из оврага тумана, Арина вернулась к скутеру. Он не завелся. Может, исчерпал все свои резервы, спасая хозяйку от верной гибели, а может, она не учла очевидного и в баке просто закончился бензин. В любом случае дальше придется пешком, сначала по краю Ведьминого оврага, а потом, когда склон сделается пологим, вниз по петляющей в зарослях сирени и жасмина тропинке в Нижний Лог. Но сначала нужно переодеться и спрятать скутер.
В джинсах и ветровке стало едва ли теплее, чем было в платье, но Арина старалась не обращать внимания на холод, как и на доносящийся со дна оврага звук клаксона.
Верный скутер нашел свой последний приют на дне глубокой ямы, приваленный обломанными во время грозы ветками. Конечно, его найдут, но ее к тому времени уже не будет в городе.
Мобильный ожил, когда Арина находилась в самом центре жасминово-сиреневой чащи.
– Арина, ты где? – заорала в трубку подружка Ирка.
– Я иду к бабе Глаше.
– Идешь! Слава богу, что идешь! Ты говорила, что на скутере…
– Кончился бензин. Что случилось, Ир? – Она знала, что случилось, но ей хотелось подтверждения.
– Ведьмин овраг… Только что позвонили – еще один слетел. Сказали, что на дне оврага джип, а в нем труп.
– Чей труп?
– Какого-то мужчины. Я не видела, Арина! Мы вот только подъезжаем. И я подумала, что Ведьмин овраг – это такое место… вдруг ты там…
– Я не там. Со мной все в порядке. – Арина немного помолчала, а потом добавила: – Ирочка, я тебя очень люблю. – Получилось глупо, но от души.
– И я тебя, Арин. – В голосе Ирки послышались растерянные нотки. – С тобой точно все в порядке?
– В полном, – соврала она. – Иду к бабе Глаше.
В трубке послышался треск помех.
– Все, Арин, мы спускаемся, тут плохо ловит…
Связь оборвалась. Арина сунула телефон в карман джинсов и задумалась.
Ей было о чем подумать. Смерть Серого Волка изменила многое. Ей больше нет нужды скрываться. Ее самого страшного врага больше нет в живых, но станет ли теперь ее жизнь спокойной?
Не станет! Хотя бы уже потому, что Евгения что-то узнала о ее прошлом. И даже если она блефует, ожидать, что все утрясется само собой, не приходится. Само собой не утрясется, значит, прежний план остается в силе – нужно бежать! Но сначала она должна заглянуть к бабе Глаше.
В зарослях дым смешивался с одуряющим ароматом жасмина, здесь царила глухая тишина, в которой каждый шаг Арины казался оглушительно громким, а дыхание вырывалось из груди с болезненным свистом.
Серый Волк на дне Ведьминого оврага. Он мертв, и Красная Шапочка может наконец перевести дух. Отчего же ее не отпускает? Почему ощущение, что за ней наблюдают, не исчезло со смертью ее врага? Хуже того, оно усилилось!
Арина замерла, запрещая себе дышать, а сердцу биться, прислушалась.
Тихий хруст позади… Показалось? Или, может быть, зверь какой-то? Может, кошка перебежала тропинку?
И снова тишина, настороженная, опасная. Год в бегах не прошел даром, паранойя – ее самая близкая подружка. Нет там никого, нет и не может быть!
И все-таки она побежала. Припустила вниз по склону, не разбирая ничего в темноте, закрывая лицо руками от колючих веток, не оглядываясь, не позволяя панике догнать и свалить с ног.
И добежала бы! Оставалось совсем чуть-чуть, когда носок кроссовки зацепился за корень и тело по инерции полетело вперед, теряя равновесие, вспахивая прелую листву. Левое запястье обожгло болью, перед глазами полыхнуло красным. Боль впилась в руку, поднимаясь все выше, к плечу. Лямка давила на него с такой силой, словно рюкзак был набит чугунным ядрами. Арина застонала, опираясь на здоровую руку, попыталась сесть. К горлу подкатила, но тут же отхлынула волна тошноты. Осторожно, стараясь не задеть травмированное запястье, девушка сдернула с плеча рюкзак, но неловко, так, что он упал в прошлогодние листья, с тихим шелестом заскользил по склону, все быстрее и быстрее.
Арина чертыхнулась. Спускаться в темноте на дно оврага было самоубийством, даже имея в наличии две здоровых руки, а с одной не стоит и
