И в море ее не было.
И на звонки она не отвечала.
Он вернулся в спальню. Сел на кровать, снова обхватив голову ладонями. Ему было пусто.
Покосился на испачканную простыню, приподнял ее – кровавое пятно было и на матрасе, и Игорь осторожно прикоснулся к нему.
Все еще влажное. Сколько же было крови? Тьма, пока его срывало – как же ей было больно?
Он поморщился, преодолевая отвращение к себе, и через силу заставил себя вспоминать прошедшую ночь – не свои видения, а то, что замечал в редкие минуты просветления, то, что ощущал руками, губами. Другое тело, другая грудь, другие губы. Подающиеся навстречу, выдыхающие его имя – в ответ на чужое. Сжатые зубы и глухие, болезненные стоны. Никакого сопротивления. Неуклюжие, неуверенные движения, вздрагивания. Осторожные и успокаивающие касания его плеч и спины после его пиков.
Да, Игорь Иванович, повел ты себя, прямо говоря, по-скотски. Что ночью, что поутру. И как редкостный урод взвалил ответственность за свои действия на женщину. Это если оставить в стороне то, что тебе было больно. Ей было больнее.
В этот момент в голове что-то щелкнуло, и он, как заведенный, начал действовать четко и быстро.
Позвонил на охрану гостиничного комплекса и попросил дать сведения, находится ли его спутница на территории отеля.
Вызвал виталиста и менеджера отеля. Расплатился за разгромленный номер с лихвой. Выдержал недоуменные и нехорошие взгляды. Извинился перед горничными, расплатился и с ними. Подождал, пока залечат ноги и руки и снимут похмелье.
Получил ответ от охраны. Люджина Дробжек час назад вышла с территории отеля.
Его изыскания прервал звонок из приемной королевы – он как раз отпаивался кофе и доедал плотный завтрак.
– Ее величество готова принять вас через полчаса, срочно выезжайте, – проговорила в трубку секретарь.
Уже в машине Игорь снова набрал Люджину, послушал гудки – и позвонил себе домой. Приказал, если она появится, тут же доложить ему. И закрыл глаза. Не было ничего. Ни боли, ни радости, ни запахов, ни растущего, как в прошлую поездку, напряжения в сердце. Только где-то глубоко внутри тлели тревога и стыд, не давая ему потухнуть окончательно.
Царица Иппоталия появилась через несколько минут после его прибытия. Уставшая, потускневшая – но еще более прекрасная, чем раньше. Даже не стала садиться. Окинула просителя внимательным взглядом, нахмурилась – и Стрелковского просто окатило стыдом. Серые глаза снова видели его насквозь.
За окнами начинался шторм.
– К сожалению, у меня очень мало времени, граф, – сказала она, кривя губы в сердитой улыбке. Царица гневалась – на него? из-за него? – и море гневалось вместе с ней. – Я получила ответ. Увы, не тот, что вы ждали. Великая Мать сказала мне: «Я сделала все, что могла. Пусть идет своим путем и сам ищет решение».
– Благодарю вас, ваше величество, – произнес Игорь, не показывая расстройства. – За то, что не отказали мне.
– Не разочаровывайте меня больше, Игорь Иванович, – строго, очень по-матерински проговорила королева – и будто не она сейчас обращалась к нему: так шумел ее голос, буквально вдавливая его в пол, хлеща сильнее пощечин. – Вы поняли меня?
И вышла, не дождавшись ответа.
Игорь склонил голову, посмотрел на свои руки – они дрожали.
– Обещаю, – сказал он закрывшейся двери.
Майло Тандаджи ответил сразу, будто ждал звонка.
– Отдай приказ по всем телепортам и железнодорожным вокзалам страны, Майло, – распорядился Игорь так, будто все еще был его начальником. – Если появится Дробжек, сообщать напрямую мне.
– Даже не буду спрашивать, что случилось, – сухо сказал тидусс.
– И не стоит, – ровно согласился Стрелковский. – Какие у Дробжек были инструкции помимо сбора сведений обо мне и психологического ведения, Майло?
Тандаджи молчал секунды две.
– Сам-то как думаешь?
Игорь чертыхнулся.
– Морду бить будешь? – поинтересовался начальник разведуправления. – Увы, из Дробжек толкового полевого агента не получится, Игорь. Она непластична в плане методов воздействия. Так что отдельные… инструкции восприняла категорически отрицательно и выполнять отказалась. Или, – в его голосе прозвучала заинтересованность, – не отказалась?
– Ну и сукин же ты сын, Майло, – с сердцем проговорил Стрелковский.
– Твоя школа, Игорь Иванович, – невозмутимо ответил Тандаджи. – Твоя школа. А что с расследованием?
– Пусто, – коротко ответил Игорь. – Бесполезная поездка. Сегодня же распоряжусь о подготовке визита в Йеллоувинь. И да, Майло, морду я тебе бить
