брюшком.
– Мистер Парсонс, – заговорил господин на английском, – что же вы меня не предупредили о своем визите?
Они встретились в проходе между столами на середине зала. Ева из вежливости остановилась чуть поодаль, наблюдая, как мужчины обмениваются рукопожатием.
– Мистер Саливан, – слегка поклонился Парсонс, – меня привело к вам дело необычайной срочности и важности. – Он отступил в сторону. – Узнаёте?
Близоруко щурясь на Еву, Саливан достал из жилетки монокль на цепочке, вставил в глаз и подступил к ней ближе.
– Поразительно! – воскликнул он вдруг и всплеснул руками. – Какое сходство! Я… – Банкир обернулся к Парсонсу и снова уставился на Еву. – Вы…
– Это родная дочь Люсии Беатрис Фернандес. А вот документы, доказывающие ее происхождение и родство.
– Не может быть! Прошу, садитесь. Мисс?..
– Баронесса Ева фон Мендель, – представил ее Парсонс.
– Как интересно! – Управляющий завертел головой, глядя то на Еву, то на Парсонса.
– Вот все необходимые бумаги. – Камердинер положил на стол папку с документами. – Метрика, заверенная нью-йоркским департаментом здравоохранения, паспорт ребенка, паспорт Люсии… – Парсонс начал перебирать листки в папке. – Еще должна быть анкета о трудоустройстве Люсии. Там есть соответствующая запись о рождении девочки в штате Нью-Йорк… Да где же она?
– О, это лишнее! – замахал руками Саливан. – Вы и так принесли больше, чем необходимо, а сходство налицо. Где же вы пропадали столько времени, миссис фон Мендель?
– Жила в Европе, ничего не зная о своей матери, – ответила Ева.
– Да-да, грустная история с похищением, наслышан… Что ж, сейчас наши юристы уладят кое-какие формальности с завещанием, и вы сможете получить оставленное матерью наследство. Может быть, кофе, английского чая, лимонада, вина?
– С удовольствием выпью чаю, – улыбнулась Ева.
– Кофе, – попросил Парсонс.
Саливан оставил их за столом. Вскоре принесли напитки. Ева сидела молча, поглядывая на камердинера, и думала, стоит ли признаться ему в том, что она выкрала анкету Люсии.
Наверное, сейчас не время, решила она. Закончат с формальностями, уедут из Панамы – и можно будет все рассказать.
К столу вновь подошел мистер Саливан в сопровождении молодого клерка. Ева оставила автограф на нескольких листах, после чего ей предложили пройти в хранилище – тяжелая сейфовая дверь находилась за стойкой в дальней стене.
– Надеюсь, ключ при вас? – обратился к Еве управляющий.
Она растерянно взглянула на Парсонса.
– Ах да, – спохватился тот. – Ключ. – Приподнялся на стуле и достал из кармана блестящий ригель с выбитыми на поворотной пластине цифрами «22». – Простите, такой волнительный момент… – начал оправдываться он.
Мистер Саливан кивнул и жестом пригласил Еву следовать за ним. Они прошли в хранилище, где за решеткой вдоль стен покоились отливающие сталью сейфы. Отперев дверцу с номером «22», Ева забрала из ячейки увесистый саквояж.
Неужели все получилось?! Неужели так просто, и все благодаря Парсонсу! Улыбаясь, она вернулась в зал. Взволнованный камердинер ждал у стола.
– Мои наилучшие пожелания, миссис фон Мендель, – сказал на прощание Саливан. – Мистер Парсонс… – Они пожали друг другу руки. – Передайте мистеру Макалистеру, что сегодняшний утренний трансфер его компании уже совершен.
– Непременно. Благодарю вас.
Парсонс засуетился, пятясь к выходу. Ева с удивлением смотрела на него: переживает старик, но ведь все уже позади.
– Странно, что вы нарушили правила и приехали без мистера Макалистера, – кинул уже вслед управляющий. – Всего наилучшего.
Ева прошла через калитку в оградке мимо охранника, толкнула дверь на улицу – и замерла от дурного предчувствия. О чем это говорил мистер Саливан? Если речь о денежном переводе, который сделал Макалистер утром, заехав в банк, то они сильно рисковали, отправляясь сюда следом за ним.
Из банка вышел Парсонс. Ева пыталась сообразить, что не так. В принципе, ничего странного в сообщении о трансфере нет. Тогда что же ее насторожило?
Сбоку раздалось фырканье мотора. Громко прозвучал знакомый мужской голос:
– Ну, как все прошло, Парсонс?
Ева обернулась. Роскошный фаэтон с красной обивкой на сиденьях остановился напротив. И она все поняла. Дернула застежку на саквояже – денежных сертификатов внутри не оказалось, лишь толстая подшивка исписанных от руки листов. Черт!..
Камердинер с презрительной усмешкой смотрел на нее.
