– Действительно суешь.
– Приношу извинения.
– Не стоит. Ты ведь не знал, насколько хорошо я вижу без света?
Гоблин понял вдруг, что мрак не скрывает его так хорошо, как он того хотел бы, и вновь натянул скинутый было на плечи капюшон.
– Квиты. Кто мог такое сделать?
– Вместо ответа могу дать вам совет, – сказал Вилезий. – Если окажетесь в Сарвасте, сторонитесь слуг Гильвиорского ордена. Особенно с гроссмейстером Горгеллио[32]. Ему хватит и того, что вы мутант, чтобы вами заняться.
Вилезий Вильтгрин скользнул к двери.
– Скоро утро, господин Солезамо, – сказал он напоследок, – изволите спуститься на завтрак или мне отправить сюда служанку с едой?
Волшебник вдруг особенно остро почувствовал голод.
– Закажи мне чего-нибудь посытнее и побольше, я спущусь.
Вскоре он уже усаживался за стол, где его ждали телохранители, а также большая тарелка овсяной каши, щедро сдобренной маслом, толчеными лесными орехами, изюмом и сахаром, свежий тминный хлеб, теплое козье молоко с медом и аккуратно нарезанные овощи. Гном хрустел ломтем прожаренного на масле хлеба с таким же прожаренным ломтем перченого мяса, запивая это холодным пивом, а гоблин ограничился зеленью, белым хлебом, маслом и кружкой теплого чаю. Некоторое время троица молча ела, поглядывая на спускающихся к завтраку постояльцев и еще медлительных поутру слуг, которым пришлось зажечь несколько дополнительных ламп.
– У меня к вам есть пара вопросов, господа, – молвил Тобиус, отодвигая тарелку из-под каши, – о Вороне.
Вадильфар глянул на Вилезия, перевел взгляд на серого мага и пожал плечами. Гоблин стал постукивать когтями по столешнице чуть тише.
– Я вызубрил все, что удалось выяснить относительно смерти Октавиана. Главной версией является причастность Райлы Балекас.
Тобиус глядел в ополовиненную кружку с молоком, не спеша продолжать и позволяя попутчикам сформировать в умах их мнение.
– На нее указывает близость к жертве, межличностное доверие в силу их отношений и черные жемчужины, найденные рядом с телом, а также то, что Райла Балекас, как оказалось, исчезла в тот же вечер.
Гвардейцы помалкивали, а Тобиус про себя перечислил иные странные обстоятельства. Никто так и не смог объяснить причины смерти Октавиана. Сами по себе раны были не столь опасны для волшебника, но в его теле нашли некое вещество, похожее на ртуть, которое не позволяло им быть излеченными. Неизвестный яд одновременно действовал как на материальное, так и на астральное тело жертвы. Как он попал в тело? Кто ранил мага? Имела ли пропавшая Райла к этому отношение? Следствие ответить на эти вопросы не смогло.
– Как вы, ее братья по оружию, думаете, могла Ворона убить Октавиана? А если могла, то чего ради?..
– Чушь кротовья! Не могла она ему навредить, готов на Укладе поклясться!
– Ни ради чего, – сказал гоблин из-под своего капюшона.
– Они любили друг друга. Если это была не любовь, то я даже и не знаю, какой она может быть, господин Солезамо!
– Райла была обычной смертной, а он был магом, способным постоять за себя.
– Но победить своего убийцу или сбежать от него Октавиан не сумел, – заметил волшебник.
Он имел основания сомневаться в кристально чистой любви между Октавианом Риденским и Райлой Балекас. Хотела Ворона того или нет, но их с Тобиусом тянуло друг к другу, ворожея снилась волшебнику. Он обладал повышенной чувствительностью к мировым потокам энергии, и если уж связывал себя с другими людьми узами духовной близости, то связь эта имела настоящую силу. Райла Балекас жива, и где бы она ни находилась, ей сейчас нужна помощь.
– Господин Солезамо. – В голосе гнома сквозило напряжение. – С вами все в порядке?
– Вы белы как снег, – осторожно добавил гоблин, перестав постукивать по столу.
– Выходим, надо разузнать обстановку, задержки в пути ставят под вопрос сам смысл миссии.
Вскоре они отправились к реке. Дождь шел не переставая, бурные потоки стекали по каменным канавам к Налю. Но, невзирая на погоду, вокруг было довольно людно, и многие спешили к зданию портовой управы. Начальник фельенского порта, стоявший на лестнице оной, сообщал рабочим и тем, чьи корабли укрывались в акватории порта, что из-за ненастья дальнейшее плаванье не представляется возможным. Располневшая река размыла часть побережья, воды Наля наполнились камнями, грязью и вывороченными деревьями. Недавно из порта вышли два весельных дромона, но час назад Наль принес их обломки.
Чиновник жестко пресек любые попытки выбить послабление посуточного сбора за стоянку для тех, кто вынужден был пережидать ненастье в Фельене, и, прежде чем скрыться за дверьми управы, изрек безрадостное напутствие:
– Советую вам всем отправиться в храм и помолиться, чтобы все это поскорее закончилось!
Тобиус решил спуститься к причалам, где стоял корабль Барвази, и соломеец встретил его в весьма расстроенных чувствах. Капитан сказал, что до окончания бури гукор дальше не поплывет, ибо это верная смерть.
