веки и посмотреть, что там интересненького нам покажут. Но открыть глаза Серене пришлось тотчас, потому что сверху раздался такой вопль Войцека, что она рванулась к нему на помощь, не задумываясь. Очнулась уже под самым куполом грота.
– Что?
– Стукнулся больно, – отвел глаза в сторону Войцек. Подозрительно хитрые и веселые глаза для человека, только что так вопившего.
– Войцек, я тебя сейчас в порошок сотру!
– Если поймаешь.
Кисконнен кинулся наутек, Серена полетела следом, но заложила неуклюжий вираж, и ее отнесло далеко в сторону. Хорошо, что об стену не приложилась.
– Научись сначала летать, как я.
И тут до Серены дошло. Она давно уже брала у Вой цека, у Семена, у Насти уроки левитации. Порой ей казалось, что вот сейчас она уже точно полетит, но что-то мешало. А этот вопль заставил обо всем забыть… Не иначе специально сделано! И Серена непонятно отчего заплакала.
Подлетел Войцек:
– Прости. Но никак по-другому не выходило. Профессор Аксенов сказал, что у тебя внутренний блок, который необходимо снять. Не плачь, пожалуйста! Я больше не буду.
– Чтоб тебя муха укусила! Вон та, здоровенная. Хм! У меня и ночное зрение заработало.
– Вот видишь сколько пользы!
– Войцек! Мы сейчас драться будем, такие оскорбления необходимо смывать кровью.
Серена ударила в Кисконнена молнией. Та была направлена чуть в сторону, чтобы не зацепить, но Войцек поставил защиту, принял ею разряд и молниеносно ответил тугим потоком воздуха. Серена тоже успела принять его щитом, но ее этим потоком завертело вместе со щитом так, что Войцек был вынужден прийти ей на помощь.
– Подожди, спустимся вниз! – весело пригрозила Серена.
– Давай лучше работу доделаем.
– А! Так тебе просто стало лень работать одному!
– И это тоже! – без смущения ответил Войцек и ткнул пальцем: – Начинай оттуда.
Вдвоем они управились быстро. Серена летала чуть неуклюже и неуверенно, да еще бабочек ей приходилось таскать в руках. Зато кладки она уничтожала быстрее и не менее надежно – создавала то, что по-научному называют индукционными токами, раскалявшими камни до красноты в считаные мгновения. Войцек на пропаривание тратил времени больше, но летал, понятное дело, намного шустрее. Эльза помогала им, устанавливая повсюду ярчайшие свечи, чтобы ничего не пропустили. Потому что неизвестно что вылупится-проклюнется из этих бабочкиных яиц, какими окажутся у них куколки или гусеницы. Проверять опытным путем очень не хотелось.
– Ну вот и все, я полагаю, мы заслужили право чуть отдохнуть, – сказал Войцек, сделавший последний контрольный круг вдоль стен.
Но тут под сводами загуляло трескучее эхо автоматной очереди.
25
– Все ко мне! – закричал Серегин, вновь нажимая на спусковой крючок, но и без этого все трое бросились в его сторону.
Новый мир соприкоснулся с земным своей ночной стороной. Эльза, насколько сумела, просканировала окрестности, повесила подсветки и, лишь убедившись, что никакой серьезной угрозой – да и несерьезных замечено не было – пока не пахнет, стала помогать Вой цеку и Серене зачищать «свою» часть грота, плацдарм, с которого возможно было держать оборону.
Да и Серегин поначалу отнесся к появлению чудовища спокойно. Мало на них насмотрелись, что ли? Ну топает на четырех несуразно длинных лапах саблезубая черепаха. Большинство зверья запахи людей воспринимало настороженно и сторонилось, держалось подальше. Вот и эта животина наверняка предпочтет повернуть в другую сторону. Правда, немного настораживало, что появилась эта массивная туша сразу вблизи, хотя заметить ее в прибор ночного видения он обязан был еще на дальней дистанции. Да и панцирь черепахи светился в темноте отчетливо, так что и невооруженным глазом должен быть виден издали. Впрочем, свечение ни о чем таком не говорило. Оно могло «включиться» уже вблизи.
Черепаха вытянула из панциря неожиданно длинную шею и внезапно огромными уверенными прыжками поскакала в его направлении. Пасть, по краям которой свисали по два огромных клыка, раззявилась, но раздался не страшный рык, а почти птичий клекот, да еще со странной хрипотцой.
– Иду на вы, что ли? Ну-ну! – сказал Серегин сам себе и выпустил сразу две пули. Переключатель стоял на одиночных, но не зря кандидата физико- математических наук натаскивали в стрельбе навскидку такие асы – оба выстрела слились в один, а эхо заставило всех думать, что выпущена длинная очередь. Туша рухнула, по инерции пропахав даже не борозду, а целую канаву. Замерла метрах в пяти от границы, разделявшей миры по идеально прямой линии. В панцире, там, куда угодили пули, начали расти темные пятна, плоть стала осыпаться трухой. Серегину стало любопытно, истлеет вся эта немалая туша целиком или от нее что-то да останется?
Но тут как чертики из табакерки повыскакивали несколько сородичей еще не успевшей истлеть агрессивной ночной гостьи. Свои намерения это стадо
