— Простите? — Я удивленно вскинул брови, но тут же без подсказки сообразил, в чем дело.
Сигнальный символ над входом, который должен был предупреждать о появлении перевертышей, сейчас тускло светился зловеще-красным цветом. Я перевел взгляд с символа на девушку и подумал, что следовало бы изменить цвет свечения, потому что безобидный внешний вид гостьи совсем не вязался с тревожной сигнализацией. А потом опомнился: это же перевертыш, он может выглядеть как угодно и являться при этом кем угодно.
— Вы же давали объявление, — неопределенно дернула головой пришелица. — Я хотела узнать, о чем речь.
— Да… — встряхнулся и подобрался я. — На самом деле это не то чтобы работа, я просто хотел задать несколько вопросов о вас и ваших сородичах.
— Маги, — недовольно скривилась она и ухватилась за ручку двери, явно намереваясь сбежать.
— Постойте! Это совсем не то, о чем вы подумали. Я не собираюсь допрашивать вас и выведывать какие-то тайны, меня интересует жизнь одного вполне конкретного вашего сородича. Недавно на этом самом месте погиб маг из вашего народа, вы, случайно, не были с ним знакомы? Я не знал, как еще найти его друзей или знакомых, поэтому решил попробовать отыскать хотя бы сородичей. Просто иные виды на чужой территории стараются держаться сообща, а как обстоит дело с вами, увы, неизвестно.
— Что вам до него? — Девушка обернулась уже у двери. Чувствуя, что от моего ответа сейчас зависит очень многое, я заговорил медленно, тщательно подбирая слова:
— Он странно себя повел. Пытался по совершенно непонятным причинам убить незнакомую женщину. Мне кажется, с этой историей что-то нечисто. Я его не знал, но сомневаюсь, что это был агрессивный сумасшедший. Скорее, он сам попал в какую-то беду.
Не могу сказать, что я полностью верил в то, что говорил или действительно искренне сопереживал незнакомому перевертышу, который лишь чудом не убил Нойшарэ. Но собеседнице ведь необязательно об этом знать, верно? Главное, слова я подобрал правильные. На ее лице отразилось сомнение, и девушка выпустила ручку двери.
— И что вы сделаете, когда выясните, что он действительно не виноват? — обернувшись, напряженно спросила гостья, пристально глядя на меня.
— Найду и передам в руки правосудия того, кто виновен, — ответил убежденно. Слишком громкие, напыщенные слова, я бы рассмеялся в лицо человеку, говорящему со мной в таком тоне. А вот эта девушка явно слышала то, что хотела слышать, и верила.
Если перевертыши похожи на людей и если я хоть что-то понимаю в людях, она не просто знала того нападающего, но знала очень хорошо и близко. Друг? Родственник? Возлюбленный?
— И у вас есть такое право? Даже если виновные окажутся на самом верху?
— Ну уж не выше короля, а судьей в этом деле выступит именно он. — Я спокойно пожал плечами. — Расскажите. Здесь и так никто не хочет общаться и говорить правду; как в такой ситуации найти подлинных злодеев? — Тон сменился на вкрадчивый и увещевательный. Собеседница горько усмехнулась и кивнула.
— Спрашивайте. Но я мало что знаю, — окончательно сдалась девушка, прошла к стойке и устроилась на предложенном стуле. Приглашать гостью в дом я не стал: она и так нервничала, а иллюзия близости выхода и «общественного» места должна была действовать успокаивающе. Кана, навострившая уши, не спешила обеспечивать разговору конфиденциальность, но сидела на своем месте очень тихо.
— Вы знали того че… сородича?
— Это был мой отец.
— Соболезную, — проговорил в ответ, на этот раз — вполне искренне. — Где он работал? Кто мог отправить его с письмом?
— Тот, у кого ключ, — неуверенно проговорила она. — Правда, с момента смерти Л’Амишшара я не знаю, кто это.
— Ключ? Какой ключ?
— Я… мало что знаю, — пробормотала девушка. — Отец прятал меня, а когда еще не умер прошлый хозяин ключа, я была слишком маленькой, чтобы заинтересовать его.
— Погоди, но он же умер всего три года назад, — опешил я.
— Мне сейчас тринадцать, — чуть смущаясь, созналась гостья. — Это все маска. Ребенка никто не взял бы на работу, да и вы сейчас, наверное, тоже уже пожалели, что согласились на разговор.
— Ну… мне бы, конечно, хотелось поговорить с кем-то постарше, но вариантов все равно нет. — Я растерянно пожал плечами. Вот уж действительно замечательная ситуация: мой единственный источник информации — девочка-подросток. Хорошо не кошка какая-нибудь! — А ты не боялась идти в таком виде? Мало ли что на самом деле мог сделать тот, кто давал объявление, с симпатичной молодой девушкой!
— Я знаю, — рассудительно кивнула она. — Но у меня совсем не осталось денег, а есть что-то надо. Лучше всего было бы стать мальчиком, но изменение пола — это очень сложно, мало кто умеет такое, этому надо долго учиться.
— Ясно. Не волнуйся, деньгами я тебя точно не обижу, а может, придумаю, чем еще помочь. Рассказывай с самого начала, что за ключ, какой хозяин и как со всем этим связан твой отец.
