попали в этот мир.
– Падальщики, – сказала Искра.
Май пояснил:
– Территорию охраняют.
Все равно было неприятно: то и дело доносился их клекот, и казалось, что кто-то наблюдает за нами через прицел.
Прошел еще час. Застава немного приблизилась, но я не брался угадать ее размеры. Точка Небесного города превратилась в пятно с яблоко размером.
– Он действительно летает! – проговорил Никита.
Искра, шедшая впереди, то и дело замирала, с благоговением уставившись на город. Может быть, мечтала, что в нее влюбится горожанин и заберет к себе, и тогда не придется выживать, сражаться с нечистью, каждый раз готовиться к смерти перед приходом зимы. В городе – цивилизация, но мест, говорил Головня, на всех не хватает.
Еще час-полтора, и стало видно, что застава – не поселение, а похожая на ангар ржавая конструкция. Город тоже заметно приблизился, он напоминал Звезду Смерти из фильма «Звездные войны», но вместо округлой верхней части было скопление остроконечных металлических башен и подобий антенн. От его вида перехватывало дыханье.
По самым скромным прикидкам Небесный город был километра три в диаметре. Может, конечно, я ошибаюсь, но нависающая громадина подавляла, заставляла чувствовать себя букашкой.
Чем ближе мы подходили, тем это впечатление усиливалось. Интересно, за счет чего он парит в метрах в ста над землей?
У заставы я разглядел людей – нас уже ждали. Странно, но ни дверей, ни окон видно не было, и сейчас я сообразил, что она мне напоминает: старинный утюг, совершенно ржавый.
Искра помахала рукой и рванула к заставе, но заметила, что мы не прибавили скорость, и поумерила пыл.
Сердце частило. Даже во время неравного поединка с нечистью я так не нервничал: ну, мутанты, подумаешь, ничего страшного. Сейчас же надежды на счастливый исход, которыми мы жили последние дни, должны или подтвердиться, или улетучиться. Хотелось определенности, и одновременно она пугала. А что, если там нет телепортов?
Что нам тогда делать? Начать новую жизнь и семечки выращивать? Или оставаться сталкерами, а на зиму впадать в спячку? Вспомнилась Апрелия, и я мысленно себя утешил, что не все здесь так плохо: женщины симпатичные. Это Пригоршня любит брюнеток, мне милее умные.
Охранники заставы были одеты в черные брюки, покроем напоминавшие джинсы, и синие рубахи, перетянутые поясами. Когда подошли поближе, стало ясно, что это такие куртки с металлическими нашивками на локтевых сгибах и груди. Наверное, пластины были и на спине – они имитировали кирасу – но спиной к нам горожане не поворачивались.
На головах чернели каски.
– Забавная у них униформа, – проговорил Пригоршня.
Вот он, момент истины. Мы приближались к горожанам, а они стояли неподвижно, будто роботы. Спасибо, хоть не целятся в нас. Утюгообразная застава была размером с пятиэтажку, без окон и дверей, она состояла из двух частей: нижней, монолитной платформы, и верхней, имеющей множество латок, заклепок и выступов.
– Приветствуем вас, – проговорил горожанин справа, когда нам до заставы оставалось метров пятьдесят.
– Пусть ваше лето будет теплым, – хором отозвались Май и Искра.
Охранники не шелохнулись, я ощутил их внимательные взгляды и невольно поежился. Охранник слева был молод, скуласт и чернобров, его напарник – высок, худ и бесцветен.
– И вам добрый вечер, – поздоровался Пригоршня. Он остановился напротив чернобрового: – Вам сообщили, да? Мы прибыли из другого мира.
– Сообщили, – ответил бледный и развернулся к сооружению. Теперь я понял: оно не ржавое, это покрытие такого цвета.
– Пусть у вас все получится, – пожелала нам Искра, Май обнял ее за талию и улыбнулся.
Бледный охранник подошел к краю платформы, что-то надавил, и створка двери с шипением поднялась.
– Проходите, – сказал чернобровый, и мы направились к входу, но Искра и Май не сдвинулись с места. Пришлось остановиться.
Неужели горожане бросят их на улице, на ночь глядя?
– Вы чего? – крикнул Пригоршня и поманил попутчиков за собой. – Идем, погреемся.
Май мотнул головой:
– Нам нельзя. Нечисть проникает в мысли, она не должна знать, как пробраться в Небесный город.
Вот так номер! Если бросить их под открытым небом, они гарантированно погибнут – или от холода, или мутанты сожрут. Здесь укрыться негде, а до леса, чтоб заночевать на ветвях, они засветло не доберутся.
– Пусть они тоже идут, – предложил Пригоршня, – холодно ведь, замерзнут.
