Два огненных глаза слепили ее. Чьи-то торопливые шаги расплескивали снежную кашу.
– Казимир! – раздался возглас. – Тут девчонка!
Вновь взревел двигатель, в свете фар промелькнула кряжистая фигура, затем кто-то бережно поднял ее, прижал к груди, шепча:
– Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.
Хорошо уже не стало. Никогда. Жизнь поблекла, выцвела. Выжило тело, но не душа. Рассудок со временем пришел в норму, она перестала дичиться людей, прижилась среди храмовников. Казимир – так звали старшего из тиберианцев – заботился о ней, словно о дочери.
Яна никогда не спрашивала его почему. Просто приняла суровое, скупое отеческое отношение к себе и постаралась отплатить если не дочерними чувствами, то послушанием.
Казимир обучил ее всему, что положено знать настоящему бойцу. Эту науку она освоила быстро, с удивительной для девушки легкостью, словно от рождения была предназначена служить смерти.
Чужих она ненавидела люто и слепо. Убивала не задумываясь, холодно, жестоко, и лишь немного повзрослев, начав постигать потаенную сторону боевого искусства тиберианцев, научилась сдерживать себя, не плодить понапрасну сущности.
Воспоминания о своей первой и единственной любви она спрятала так глубоко и надежно, что сама начала забывать о них. Антона не искала, не надеялась встретить, хотя не знала наверняка, выжил он в той бойне или нет.
«Семантика. Будь она проклята», – думал Го-Лоит, внимая мысленным образам Яны.
Среди людей ходит поговорка: «Чужая душа – потемки». Омни понимал ее смысл, но случай ему попался крайне тяжелый. Возрожденная женщина, вне сомнения, обладала необходимыми знаниями и навыками, но управлять ею при помощи простых, безотказных приемов никак не удавалось.
Яна опиралась на ненависть, как на столп своей души. Она умела принимать боль и всегда возвращала ее сторицей.
«Нет, она не станет убивать амгаха назло мне, – удрученно размышлял Го-Лоит. – Не проявит к нему жалости. Не допустит неосторожных мыслей, а будет пичкать меня пережитой болью, медленно сводить с ума, тратить мое драгоценное время!
Выходит, строптивая тиберианка не годится в качестве источника информации? Мне начинать все заново? Но большинство людей, попавших в плен, обычные крестьяне и ремесленники! Они не знают ничего полезного!
Задача не из легких. Но тем увлекательнее ее решить!
Как мне поработить эту женщину? При помощи каких рычагов воздействовать на нее, заставить раскрыть свой разум?»
Омни привык манипулировать наиболее мощными, древними инстинктами, выработанными в процессе эволюции, присущими каждой из встреченных когда-либо космических рас. Обычно они работали безотказно, даже если подопытные существа считали себя духовно развитыми. Но инстинкты дремлют в каждом, нужно лишь создать ситуацию, которая востребует их в полной мере.
Он так и поступал. Страх смерти, желание жить, наслаждение или боль – в различных сочетаниях эти методы воздействия всегда вели к желаемому результату, но Яна – особый случай. Она не боится смерти, скорее желает ее. Умеет вытерпеть боль. В борьбе предпочитает бескомпромиссные решения. Его словно насквозь видит. И не станет подыгрывать.
Он снова и снова просматривал мысленные образы, полученные из рассудка тиберианки.
«Мне нужно ее сломать, а затем заставить служить!
Но как, если ей ничего не дорого, ни собственная жизнь, ни тем более чужая. Казимира сейчас привлекать нельзя, он занят решением важной для меня проблемы, сам не понимая, что работает на врага.
А если? – Шеи сплелись, головы Го-Лоита взглянули одна на другую, одобрительно зашипели. – А если вернуть ей любовь?!»
Опасное чувство. Непонятное. Оно сложнее, чем природный инстинкт продолжения рода. Любовь присуща людям, он сталкивался с этим загадочным явлением уже не в первый раз, но так и не смог понять его силы и смысла.
Но это хороший рычаг воздействия, если верить воспоминаниям Яны! Она обязательно утратит контроль над собой, и тогда проникнуть в потаенные уголки ее рассудка уже не составит труда!
Го-Лоит некоторое время сомневался, спорил с собой, а затем все же отдал приказ:
– Пленницу – в камеру перерождения! Мне доставить кластеры с генетическими образцами!
Он знал, кто подойдет для опасного эксперимента.
Получив необходимые данные, Го-Лоит тщательно изучил их, испытывая необычайный душевный подъем. В его рассудке зародился хитроумный план, разгадать который людям просто не под силу. Да, он принял окончательное решение, выделил один из имевшихся в его распоряжении генетических образцов, добавил к нему незначительные изменения облика и остался доволен полученным результатом.
«Теперь они, несомненно, почувствуют тягу друг к другу! Я буду обладать мыслями обоих, и если сыграю тонко, то…» – Он издал протяжное, переливчатое шипение, представляя открывающиеся перспективы.
Близился рассвет.
В сумерках облака выглядели необычно, снизу тучи подкрашивало ало-оранжевым, словно они несли не дождь, а тлеющие угли.
