высокому руководству до нужд Сергея Сергеевича не было дела.
Но Техник всё же не сдался. Он обратился к всезнающему и всемогущему Интернету, в котором можно обнаружить ответы на любые вопросы — если умудриться сформулировать их единственно правильным способом. Блоги не знали ответа, форумы молчали, фейсбук и твиттер не добавили ясности. Зато на странице Ольги Викторовны ВКонтакте Виталик обнаружил искомое. Оказалось, что у бессердечной начальницы есть маленькая слабость. И эта слабость — известный артист кино Борис Т. Приятный такой полноватый блондин с глубоким чарующим голосом. «Если бы мне этим голосом сказали: "Прыгни, Оля, со скалы" — я бы послушалась и прыгнула!» Не говоря уже обо всём остальном!» — призналась суровая руководительница и прикрепила к своему признанию аудиозапись, по которой Виталик опознал героя её грёз. Про остальное рассказал сайт кино-театр. ру.
Борис Т. много снимался в кино, кроме того, играл в одном московском театре. Вот там, в закутке возле служебного входа в театр, Техник и планировал подкараулить его, рассказать всё как есть и попросить со всей возможной страстью сказать в диктофон: «Ольга Викторовна! Умоляю вас, не прыгайте со скалы! Лучше назначьте Сергея Сергеевича своим заместителем». Но командировка в Москву всё откладывалась, и бедный Сергей Сергеевич, отчаявшийся и не понятный никем, продолжал мечтать о повышении по службе.
И вот — стоило только Виталику отвлечься от этого дела, забыть о нём, как знаменитый Борис Т. сам приехал из Москвы в Санкт-Петербург для участия в съёмках очередного фильма.
Как сообщали новостные сайты, эксцентричный режиссёр Порфирий Сигизмундович в припадке перфекционизма снимает одну и ту же сцену возле Медного всадника уже неделю. В этой сцене, помимо прочих примечательных личностей, задействован и Борис Т. А сцен запланировано несколько, так что доступ к памятнику будет ограничен на неопределённое количество времени.
Раскидав текущие дела, Виталик отправился на съемочную площадку. В карманах у него лежали три диктофона — на всякий случай. Он был полон решимости. Если, как пишут в своих блогах очевидцы из массовки, Порфирий Сигизмундович и в самом деле по несколько часов прогоняет один и тот же дубль, не позволяя остальным артистам расходиться слишком далеко, значит, Борис Т. находится где-то поблизости. И его можно будет найти и уговорить.
Показался Медный всадник, окруженный киношным людом. Невидимый режиссёр кричал в мегафон, что ему нужен дождь, и он будет ждать дождя сколько угодно, но пока дождя нет, он никому не даст прохлаждаться, и работать будут все, даже те, кому этого совсем не хочется.
Техник пошел на голос, даже не удосужившись выставить защиту. И нос к носу столкнулся с Порфирием Сигизмундовичем, чей портрет он успел изучить на новостных сайтах.
— Прохлаждаемся? — гаркнул в мегафон режиссёр.
Виталик обернулся. Рядом с ним никого не было, значит, вопрос был адресован ему.
— Жду ваших распоряжений! — отчеканил он, чтоб потрафить капризному гению. Но гению что-то в этом ответе не понравилось. Он назвал Виталика халтурщиком, подхалимом и бездарью, велел немедленно снять куртку и прохаживаться перед памятником вместе с остальными.
Рядом с памятником бродили, обмахиваясь веерами, полуодетые, слегка посиневшие гражданки. Мёрзла свадьба. Семейство невских моржей лакомилось мороженым. Поёживаясь, Виталик шагнул в толпу.
— Стоп! Всё не так! — раздался откуда-то сверху крик режиссёра, как будто заговорил сам бронзовый Пётр. — Вам жарко? Жарко или нет? Что, элементарных вещей сыграть не можете? За что я вам деньги плачу? Жених, эй, жених! У тебя медовый месяц на носу, а не каторга! Мамаша, снимите с ребёнка кацавейку или выйдите из кадра! Теперь ты. Ты чего башкой крутишь?
Виталик огляделся по сторонам.
— Да, да, ты, не вертись!
Техник замер.
— Я тебя первый раз вижу, ты что же, деньги получил, а от работы отлыниваешь? Ну-ка, я хочу видеть вот этого крупным планом. Он ещё не замёрз. Жениха смените, и ещё тех троих крайних, и поехали заново.
Заново «ехали» раз восемь, Виталик устал считать. Снимали крошечный эпизод: люди прогуливаются перед памятником Петру I, им жарко, потому что дело происходит в июне.
Ковёр фальшивой зелёной травы перетаскивали с места на место. Массовка тайком угощалась горячительными напитками, так, что некоторых приходилось сменять. Бориса Т. нигде не было видно. Режиссёр чуть не плакал: статисты не понимали его высокого замысла.
— Вот что, что вы как болваны сидите? — накинулся он на семью моржей. — Вы на поминках? Если вы немые — машите руками. Если умеете говорить — разговаривайте о чём-нибудь. И вы тоже, чего ходите, воды в рот набрав? Народ безмолвствует у Пушкина, а вы должны разговаривать!
Порфирий Сигизмундович прошелся туда-сюда, изобразив разговор с невидимым собеседником. В толпе раздались аплодисменты. Режиссёр остановил их повелительным жестом.
— Не надо, не надо этого показного лизоблюдства. Я знаю, что вы у меня за спиной там говорите. Говорите что хотите, но играйте! Чтоб это была уверенная игра, а не слёт убогих! Обогащайте роль! Ну! Вот ты! Полный бред можешь нести. Разрешаю! Тебе — разрешено!
Палец режиссёра уткнулся в грудь Виталику.
