стену…
Наступила короткая нелепая пауза – за моей спиной похрустывал лед и неуверенно пыталась встать Светлана, Светлый Денис кругами носился по коридору, пытаясь водрузить голову на место, Темный смотрел на меня округлившимися глазами, насаженный на трубу, будто жук на булавку.
Потом все опять стало плохо.
Светлана упала – видимо, ей очень сильно досталось. Темный схватился за трубу и начал идти ко мне, перебирая руками и пропихивая трубу сквозь себя. А у Дениса голова с хрустом встала на место. Я скосил на него взгляд – Светлый дозорный смотрел на меня очень нехорошо. С обидой смотрел.
– Света, беги! – крикнул я, понимая, что она никуда не убежит, раз и подняться-то не может. Я бы крикнул «Прыгай в окно!», но это слишком напоминало неудачную попытку Нади убежать…
– Тебе конец! – сказал Денис. Голосу него изменил тональность, похоже, мой удар повредил голосовые связки. – Я тебя выверну наизнанку…
Кажется, это была не фигура речи. Я и сам мог бы придумать два-три заклинания, дающих такой неаппетитный эффект.
Но в эту секунду все опять поменялось.
Откуда-то из пустоты, из теней и бликов света, вырвалась стремительная тень. Я не мог различить ни лица, ни даже фигуры – с такой скоростью двигался вампир. Я видел лишь темную ауру нежити.
Вампир снова сломал Денису шею – именно сломал, я услышал тот жуткий хруст, который невозможно забыть. И метнул через весь коридор – Светлый кубарем покатился к лестнице. В следующий миг трубу вырвали из моих рук, она дважды обернулась вокруг Темного и пронзила его еще раз. Темный заорал – скорее от возмущения, чем от боли, – и отправился в полет вслед за Денисом.
Я ожидал, что спятившие дозорные нападут снова. Но не тут-то было! Денис помог подняться Темному – и оба исчезли на лестнице.
Сделав шаг к Светлане, я присел рядом с ней на пол. У меня тряслись и руки, и ноги. Скорее психологическая реакция, лишенный Силы я чувствовал себя голым.
Вампира уже не было.
– Вот, – сказала Светлана и облизнула губы. – А ты боялся. Она не охотилась на тебя… или Надю… Она нас защищала.
– Она? – уточнил я. – Ты разглядела?
– Нет. Но такая эмоциональность. Чисто женская. Не находишь?
Я взял ее за руку.
– Ты как?
– Мне очень и очень не помешает магия, – сказала Светлана. – Желательно в ближайшие две-три минуты.
– Да что с тобой?
– Ребро сломано. – Она улыбнулась. – И очень неудачно. Пробило сердце.
– Твою… – выдавил я, на четвереньках двигаясь к классу. – Твою налево… Сейчас… Ты только глупостей не делай!
– Пару минут. Обещаю, – еле слышно сказала Светлана.
До закованной во «фриз» Нади я так и добежал на четвереньках. А потом встал и потянулся губами ко лбу дочери.
Так «фриз» развеялся бы к вечеру.
А от поцелуя – мгновенно.
Мне пришлось повиснуть на Надьке всем телом, чтобы она не сиганула в окно. Для нее-то ничего не было: рывок к окну – и вдруг мокрый, мятый, дико выглядящий отец возникает из ниоткуда и едва не валит на пол.
– Надька… мать в коридоре, живо! – рявкнул я, падая на ближайший свободный стул. Рядом со мной блаженно похрапывала девочка с внешностью круглой отличницы. Мне тоже хотелось отключиться и уснуть, словно весь адреналин в крови превратился в валерьянку.
А Надя уже была в коридоре. Я чувствовал, как там полыхнуло Силой – Надя что-то сделала сама, потом влила энергию в Светлану. Все абсолютно беззвучно, без слез и причитаний. У меня боевые девочки!
Потом я почувствовал такой заряд энергии, будто залпом выпил целый кофейник. Встал и крикнул:
– Спасибо, доча!
Осмотрелся.
Да, поле боя впечатляло. Особенно вынесенная огнем и льдом дверь.
Группе зачистки придется поработать… только где же она!
И где же шеф?!
– Гесер, к тебе взываю! – выкрикнул я древнюю как Сумрак формулу призыва учителя. – Гесер, к тебе взываю! Гесер…
– Да не ори ты, – раздалось у самого уха.
Я обернулся.
Пресветлый Гесер – он же Гэсэр, он же Гесэр, он же Джору-сопливый, он же Борис Игнатьевич, он же Берл Глайхгевихт (что было очень малоизвестно,
