ноготь.
Джиллиан Готорн не собиралась сообщать этому Соломону, как сильно она беспокоилась из-за дочери. Сегодня утром, взглянув на Кейт, она сразу поняла, что та очень больна. Кейт спала, но ее лицо было невероятно бледным и измученным, кожа стала почти прозрачной, на висках и шее проступили вены. Джиллиан передернуло. Ее дочь стала похожа на труп.
Она снова подняла трубку и набрала номер доктора Эндрюса.
Билл Эндрюс был семейным врачом Готорнов с тех пор, как Кейт появилась на свет. Старый добрый доктор стал для нее чем-то вроде дядюшки, и в его голосе прозвучало искреннее беспокойство, когда Джиллиан позвонила ему домой и рассказала, что происходит с ее дочерью.
— Не нужно везти Кейт в клинику. Я сам приеду и осмотрю ее.
Джиллиан стояла у окна, когда машина доктора через некоторое время въехала на подъездную дорожку.
— Спасибо, что приехали, Билл, — сказала она, открыв дверь.
— Как она?
— Я ужасно за нее беспокоюсь.
Ровно без четверти девять личный самолет Джереми Лонсдейла с необычным грузом на борту, доставленным в аэропорт на вертолете, взлетел с частного аэродрома в Суррее и резко поднялся в затянутое тучами небо. Команда из трех человек получила короткие инструкции от хозяина взять курс на Россию. Груз представлял собой укрепленный стальными пластинами тяжелый ящик семи футов длиной, а его содержимое было секретом, который охраняли мистер Лонсдейл и два молчаливых и суровых на вид мужчины в черных костюмах, нанятых, чтобы постоянно находиться с ним рядом. Мужчины в черном практически не разговаривали, когда же члены команды услышали, как они шепотом перекинулись парой слов, это был какой-то непонятный им восточный язык. Но мистер Лонсдейл сказал, что они не должны задавать вопросов, и они не задавали.
— Привет, Кейт, — сказал доктор Эндрюс, когда Джиллиан провела его в спальню дочери.
— Здесь темно, — добавил доктор, взглянув на задвинутые шторы.
— Кейт требует, чтобы мы их не открывали. Мне кажется, она не переносит света.
— Ну, давайте посмотрим.
Доктор Эндрюс подошел к окну и слегка раздвинул шторы. Кейт издала громкий стон и спряталась под одеялом, когда луч солнца, промчавшись по комнате, коснулся ее лица.
Доктор Эндрюс удивленно приподнял одну бровь, закрыл шторы и сел на край кровати.
— Можно? — Он включил лампочку на прикроватной тумбочке. — Твоя мама говорит, что в последнее время у тебя постоянно болит голова. Это так?
Кейт ничего не ответила.
— Все в порядке. Тебе не нужно отвечать. — Доктор мягко отодвинул одеяло в сторону. — Тебе не будет больно, — проговорил он, когда она начала слабо протестовать. — Я только хочу быстренько тебя осмотреть, чтобы мы смогли…
Он замолчал, увидев ранки на шее девушки.
— Чтобы мы тебя вылечили, — договорил он и мягко повернул голову Кейт, стараясь получше разглядеть необычные следы.
Засунув градусник Кейт в рот, он обратил внимание на то, какие у нее бледные губы, и озадаченно покачал головой.
Джиллиан Готорн стояла, скрестив на груди руки, и молча наблюдала, как он осматривает Кейт. Когда он закончил, Кейт, тихонько постанывая, снова спряталась под одеяло.
Доктор Эндрюс повернулся к Джиллиан.
— Кейт в последнее время не отказывалась от еды?
— Пока она не заболела, все было в порядке. Кейт ест как лошадь. Удивительно, что при этом она не поправляется.
— Никаких новых предпочтений в еде или диет? Она не стала вегетарианкой или что-нибудь в таком же духе?
— Ничего даже отдаленно похожего. Кейт нормальная девочка. — Джиллиан метнула взгляд в сторону дочери. — По крайней мере
Доктор уловил новую интонацию в голосе Джиллиан, но решил не обращать на нее внимания.
— У Кейт все симптомы анемии. Сердце бьется быстро и немного неровно, ногти указывают на недостаток железа в крови. Кроме того, сюда нужно прибавить слабость и головные боли. С менструальным циклом все в порядке, не было сбоев?
