– Ожидаемо, – фыркнул Дитор. – Где гарантии, что после разговора с представителем гильдии ты нас не обманешь?
– Ваши жизни мне не нужны, – беззаботно, наверняка с ангельским видом, отмахнулся Милас. – А знаете вы о моих планах немало, так что навредить сумеете. Но, опровергнув свое свидетельство позже, поставите и себя под удар. Так что подтвердите, что мертвая землянка – жена старха, получите капсулы с противоядием, и… расстанемся друзьями.
– Хорошо! – бросила Кривона. – Но если обманешь, я молчать не стану!
– И в мыслях нет, – обворожительным тоном уверил ее убийца.
Дринел действовал пусть и медленно, но верно. Смерть наступала неожиданно, без предупреждающих симптомов. Просто в какой-то миг сердце останавливалось, и все!
– А сейчас, – резко добавил Милас, – выйдите все, я хочу остаться наедине с… возлюбленной.
Он сумасшедший! Задохнувшись от ужаса, я силилась придумать хоть что-то. Беспомощная я – и наедине с ним. Сколько раз это случалось в прошлом, но теперь я была не одна…
– Стоит ли? Что ты собираешься сделать? – Недовольный оборотом дела Дитор попытался воспрепятствовать его намерениям.
Щелкнул затвор бластера.
– Я сказал – вон! Это мой корабль и моя пленница. И я решаю, как с ней поступить, ваша задача лишь подтвердить, что та, другая девка – Проводник, обеспечив себе награду. Что, старх, возможность заполучить шахту больше тебя не привлекает? – Милас явно издевался.
Повисла тишина, во время которой я мысленно умоляла Дитора не оставлять меня одну с этим монстром. Но… скрип закрывающейся двери и голос бормочущего под нос Миласа привели в отчаяние.
– Нашли простачка, наивные…
Со все возрастающим ужасом, из последних сил сдерживаясь и изображая из себя спящую, поняла, что он наклонился ко мне.
Уже не думая об опасности раскрыться, с отчаянным упорством принялась нащупывать его жизненное излучение. Эх, будь я в порядке, это мгновение стало бы последним для него. Но, внутренне напрягаясь до предела, я получила жалкий результат. Что-то совершенно размытое, скрытое завесой мутной пелены, увы, неощущаемое полноценно. Как ни старалась, но даже подтянуть его жизненные силы в своем направлении не выходило. Сердце тревожно забилось, и тут… я почувствовала укол! Наркотик? Но смысл? Или он догадался о том, что Дитор мне его не впрыскивает?
Уже через мгновение, твердо осознала – яд! Собственная кровь словно загустевала, скапливаясь в месте укола, невыносимо давя, распаляясь и понуждая к чему-то… Неужели и меня решил убить? Или… ребенка?
– А тебе, лапушка, кое-что другое… для гарантии, что не наделаешь глупостей, а то не доверяю я этим стархам, – самодовольно бормотал он.
Значит, не дринел… значит, убить меня не намерен, сначала, как обычно, помучает.
Страх под давлением реальной угрозы внезапно отступил, возвращая способность мыслить. В голове билась единственная мысль: ребенок! Яд наверняка навредит ему. Внутренне мобилизовавшись, напряглась запредельно, натягивая энергетические жилы собственного организма максимально, почти разрывая их… Мне надо справиться, я должна вернуть свои возможности, вырваться из этого экранирующего кольца. Потоки жизненной энергии продолжали держаться, сковывая меня. Но силой мысли, воли, неукротимым желанием я тянула и тянула их, истончая, стремясь разрушить… Лопнуло! Я конвульсивно дернулась на койке, испугавшись, что лишилась собственного энергетического каркаса, разорвав разом все жизнеобеспечивающие связи в своем теле. И да, на секунду возникло ощущение абсолютной открытости, пустоты…
Единственным пульсирующим цельным язычком энергии оставалась зародившаяся жизнь внутри меня. Уже не думая о садисте рядом, сосредоточилась только на ней. Мысленно собирая вокруг собственную энергию жизни, уплотняя, защищая. И раз – разлетевшиеся хаотично импульсы моей жизненной силы, внезапно, подвластные волевому усилию, упорядочились, выстраиваясь заново, одномоментно создавая мне новую броню, свежими жизненными жилами пронизывая тело, формируя новую энергетическую структуру организма. Другую!
Вдохнув, неожиданно осознала, что больше не ощущаю слабости, нет этой энергетической пелены вокруг, а «пламя жизни» моего ребенка внезапно полыхнуло ярчайшей вспышкой перед внутренним взором и… слилось с моим! И тут я ощутила, что изменилась. Почувствовала себя другой, словно внезапно обрела не просто слух, зрение и обоняние, а обрела их в значительно усиленном виде. Я стала невероятно… чуткой, улавливая абсолютно ВСЕ колебания жизненной энергии рядом. Это восприятие обрушилось шквалом информации, заставив меня напряженно сосредоточиться, чтобы тут же потрясенно осознать: я чувствую каждое живое существо на этом космолете, от затерявшейся между волокнами кабелей плесени до только что покинувшего каюту Миласа! Но… тут же провалившись в собственные ощущения, поняла, что это не предел… И вот я, сконцентрировавшись, распознаю излучения космических тел – и расположенных относительно недалеко, и тех, что улавливались совсем слабо. И мир изменился! Он стал золотистым, он засиял… Я с закрытыми глазами отчетливо видела картину Вселенной, эпицентром которой стала в этот миг. И эта картина была живой, искрящейся, наполненной движением… совсем разной жизнью, которая складывалась из неисчислимого количества потоков излучений живой материи. Это была сияющая энергия! Ее мир, истинная ткань Вселенной.
Яд! Опомнившись, вынырнула из потрясшей своей сутью картины мироздания и тут же осознала, что еще раньше подвластный моей мысли крохотный язычок сияющего огня устремился по моим венам к месту введения яда, выжигая, уничтожая его.
