– А откуда такая способность? – Усевшись на упаковке досок, я с любопытством всматривалась в мужа, наблюдая за тем, как он сильными руками уверенно и ловко, доска за доской, собирает пол, не оставляя приметных щелей или провисов.
– Все на клеточном уровне, особенность физиологии. В каждой клеточке тела есть… э-э-э (с точки зрения землянина)… митохондрии, в которых идут процессы… да вот как в компрессорах, почти реакции того же ядерного синтеза протекают в миниатюре. И именно от их интенсивности зависит температура тела. И у людей, ведь все мы во Вселенной имеем общее происхождение. Но люди управлять этими процессами не умеют, а мы – можем, изначально развили в себе эту способность. И органы чувств у нас более развиты.
– Да уж, особенно обоняние, – поддакнула я, довольная вниманием мужа.
– Не в нем дело, – хмыкнул Рид, – я имел в виду способность к ощущению и распознаванию энергий, ведь почти все вокруг излучает свой особый спектр.
– Но ведь можно это сделать и с помощью специального сверхчувствительного оборудования, – попыталась быть объективной.
Муж вскинул голову, устремив на меня прямой взгляд, и снисходительно пожал плечами:
– Спорить не буду, но не раз убеждался в том, что любое оборудование в сравнении с нашим внутренним ощущением – ерунда. Я бы без раздумий положился на свое чутье, но вот на человеческие сверхчувствительные машины… – Он снова красноречиво пожал плечами. – Глупо абсолютно доверяться технике там, где можно справиться своими силами. Людям свойственно создавать технические аналоги естественных форм, но они не осознают, насколько те несовершенны и… бесполезны.
– Но люди же не могут, – примирительно заметила я.
– Зациклились на технологиях, а к себе прислушаться не хотят, – негромко пробурчал Рид.
– А вы? Обходитесь без них, без технологий? Или используете лишь чужое? Вот даже тут есть и оборудование, и техника для бытовых нужд, – удивилась такой категоричности старха.
– Мы, как и любая раса, создаем что-то для облегчения собственного существования, но там, где можно обойтись без этого, стараемся пользоваться изначальными возможностями, тем, что естественно и создано природой. Зачем мучиться, что-то создавать и подстраиваться, если можно обойтись менее затратным способом? У нас нет технологий, направленных на создание синтетической пищи, одежды, обогревательных и осветительных приборов, многих видов вашего оборудования, которое у нас считается просто бесполезным. Но что-то свое, востребованное, создаем. И собственные военные технологии у нас имеются. Уверяю тебя, на стархский, даже самый безобидный, звездолет никто разумный не нападет. С помощью установок с сияющей энергией мы в состоянии за минуты разрезать корпус любого корабля, устроив как минимум разгерметизацию. Исключением является титанаровый сплав, крайне дорогостоящий, чтобы делать из него корпус звездолета.
– Вы сторонники всего натурального, – резюмировала я.
– Наш принцип во взаимодействии с окружающим миром, а не в порабощении его. Уверяю тебя, людям никогда не создать устройство, действующее более четко, чем наш врожденный дар. О чем вообще речь, если они до сих пор не могут выявить сам факт существования сияющей.
– Но здесь и сейчас… – хотела возразить я.
– Здесь и сейчас всем заправляет гильдия. Для нее Иволон – обычная ресурсная планета, которую надо вычерпать до дна и забыть о ее существовании, – немного резковато прервал меня муж. – Но, если нам удастся переломить ситуацию, ты увидишь, как все изменится.
Время до ужина промелькнуло незаметно; в суете обыденных дел я даже забыла о намечающемся сегодня переезде. А вечером, когда все, привычно рассевшись полукругом, ужинали (я, как всегда, сидела на колене мужа), Рид вдруг сказал:
– Завтра объявляю выходной! – Выдержал паузу и продолжил: – Это идея Витары, будем пока раз в две недели выделять день на личное время, а как семьи перевезем, то можно будет один день в неделю сделать свободным от работы.
– Вот, Витарочка, – подмигнул мне Тин, заставив смутиться, – одна польза от тебя, куда ни взгляни. Решено! К следующему году тоже женюсь, тогда будет и на кого выходной потратить. Вопрос – на ком?
– Так у Громена, кажется, две дочери есть. Вот тоннель сделаем, ты присмотрись к семье, – ехидно поддел его Зогал и вздохнул: – Эх, скорее бы своих перевезти, как дети растут – не вижу, соскучился по семье страшно. Раньше хоть после сезона добычи на Ваэл возвращался, а сейчас, получается, два года семью не увижу.
Пусть Зогал и отличался самым вредным характером из числа присутствующих стархов, но я ему искренне посочувствовала. «Ничего, – мысленно ободрила себя, – за эту жертву он получит возможность потом постоянно находиться рядом с семьей».
– Зул не забудет моим все передать, когда остановится на Ваэле? – между тем уточнил Зогал у мужа.
– Нет, он надежен, – уверенно кивнул Рид и тихонько мне шепнул: – Пойдем обустраиваться у себя?
Я обернулась и поймала во взгляде Рида смущение. Инстинктивно подхватив прядку своих волос, кончиком скользнула по скуле мужа, поддавшись порыву приласкать и приободрить.
– Только не это! – громко простонал Зогал, заставив меня отстраниться и разорвать очарование момента. – Мало нам Ярика было, так еще и вы… Подумайте о нас, одиноких и несчастных.
