Расследование Ночного Кошмара

Элай зевнул и сел рядом со мной. Затем он лег и положил свои ноги мне на колени, прижав меня.

— Эй. — Я сбросила его ноги и встала.

Посмеиваясь, Элай сказал:

— Не забывай, что мы должны сосредоточить мои сны на расследовании.

Я сердито посмотрела на него, больше смущенная, чем сердитая.

— Не забуду. Поверь мне, я уже устала от подледной рыбалки и футбола. — Я наклонилась и ткнула его в грудь. — У тебя совсем нет воображения.

Он схватил мою руку и крепко сжал ее.

— Его я придерживаю специально для тебя, — сказал он, улыбаясь. Затем его лицо обмякло, и хватка ослабла, когда он уснул.

* * *

Мы снова были в туннелях. Я и Элай. Я услышала крик, пахло дымом и этим тошнотворным, отвратительным зловонием, когда горит что-то, чему нельзя гореть. Что-то, что вообще не должно гореть.

Только не это. Только не снова. Было уже плохо, что я не могла сбежать от того, что случилось с Анкилом в моих собственных снах и ночных кошмарах. Я отказываюсь пройти через это снова еще и в чужом сне. Закрыв глаза, я подумала о теплом солнце, мягком песке и газированной воде. Мое представление Гавайев.

Теплый ветерок ласкал мое лицо, и я открыла глаза. Элай и я стояли на пустынном пляже. Он шел ко мне, выглядя разъяренным.

— Тпру, Нэлли, — сказала я, отступая назад.

— Зачем ты сделала это? — Элай остановился на безопасном расстоянии от меня и указал на тропический пейзаж. По какой-то причине он был без рубашки, его тату скорпиона было точно таким же, как я его помнила, и я заставила себя отвести глаза от его груди. — Мы уже были там, где хотели быть.

— Я не могла... в смысле... я не могу... слишком рано. Прости.

Выражение лица Элая смягчилось.

— Я тоже не хочу видеть все это снова. Но, Дасти, мы не можем просто сидеть здесь сложа руки. — Он снова махнул рукой.

— Я знаю. Это была просто автоматическая реакция. Дай мне пару минут, чтобы исправить все, хорошо?

— Конечно.

Я закрыла глаза и сосредоточилась. О возвращении в туннели и речи не было. К этому я не была готова. Но я подумала, что справлюсь с местом убийства Розмари. Ее смерть была менее жестокой и страшной. К тому же, это было давно.

Я представила место убийства таким, каким оно запомнилось мне со сна Элая — полицейские в форме, ночное кладбище. Я представила Розмари, лежащую рядом с надгробием, не такой, какой я видела во сне, а какой я видела ее в настоящей жизни, в тот краткий миг после того, как ее мать сломала щит.