— Почему тогда глаза выписаны с редкостным тщанием? Даже на рисунке заметно — они влажные и выразительные как у породистой собаки. Смешно! Держите себя в руках, дорогая. Чувства вредят делам.
Герцогиня покорно склонила голову.
— Да, синьор. По возвращении тея Алайна вы сами решите его судьбу, а я приму любой ваш приговор.
Глава пятнадцатая
— Я не представляю, кого ты собираешься ограбить.
— Соотечественника.
Алекс невозмутимо указал на окна большущей конторы с вывеской «Леонидия». Таков парадокс портовых городов — Арадейса и Нирайна, когда обе державы постоянно на грани войны либо действительно воюют, бизнес на морских перевозках не останавливается, поэтому представительства на условно вражеской стороне не закрываются.
Офис компании «Леонидия» был превращён в небольшую крепость. Одно дело — лояльное отношение местных властей. И совсем другое дело — неконтролируемый гнев народа, который подогрет правительственными агитаторами, призывающими сражаться с восточными выскочками до последнего тейского ублюдка.
В ещё большей степени северянин поразил спутницу, представившись настоящим именем и попросив охранника устроить встречу с владельцем «Леонидии». Мощный верзила почтительно поклонился. Бросить «ветроголовый» тею можно разве что в спину и с приличного расстояния, это икарийские подданные усваивают с раннего детства.
— Зачем? — шепнула Иана.
— Увидишь.
Они прошагали за охранником по коридору, к крутой лестнице, ведущей на второй этаж. Судя по крепости дверей — не просто к хозяйским покоям, а к следующему рубежу обороны на случай штурма. Внутри попали в царство натурального морёного дуба, тяжёлой кожаной мебели и прочих признаков солидности владельцев, отличающихся отменным вкусом.
— Тей Алексайон из рода Алайнов, Северная Сканда. Имя благородной синьоры, к сожалению, вслух назвать не могу.
— Тей Софос Теламон. Прошу вас, синьоры.
Элегантный, добропорядочный, со строгим взглядом пронзительных глаз, он выглядел истинным синьором. Его элегантный укороченный фрак матово блеснул пуговицами, словно издеваясь над жутким облачением Алекса.
Иана отметила — её партнёр умудрился держаться и произносить слова столь весомо, что даже в бедняцкой одежде, пропахшей морем и конюшней, они воспринимались дельцом по достоинству. Именно так её напарник разговаривал с матроснёй в первый день на «Молнии» — не давая возможности усомниться в истинности сказанного.
Вот оно, преимущество провинциального дворянина. С молоком матери впитал в себя превосходство. Разница между самым ничтожным чистокровным и императором стократ меньше, чем пропасть между теями и «червями». Как же он дружил с Марком? Иана отложила размышления на потом, прислушиваясь к разговору.
С подкупающей прямотой легионер изложил суть дела: они оказались на чужом берегу без серебрушки в кармане. И чтобы не запятнать честь неподобающим поступком, тей решился на меньшее из зол: просить в долг у соотечественника.
Иана приготовилась к неприятному продолжению. Сейчас синьор Теламон прикажет выставить их за дверь, Алекс взбеленится и вызовет на поединок, возмутившись, что тот не поверил благородному слову. Каково же её изумление было, когда торговец вызвал секретаря и велел принести двадцать золотых монет!
— К сожалению, проценты будут велики.
— Понимаю, — покладисто согласился Алекс. — Уверен, вы не сомневаетесь в моём слове.
— Конечно. Сомнения относятся к вашей возможности благополучно вернуться в империю и погасить долг. Вы же приехали не на новогодние празднества, правильно? А любое дело на ламбрийской территории опасно для высокородных. Поэтому — не обессудьте. Два золотых в месяц.
— Благодарю вас, синьор.
На улице Иана радостно вцепилась в локоть Алекса. Войдя в роль супруги, она уже безо всякого смущения позволяла себе подобные жесты.
— Хорошо, что обошлось без грабежа. Дома, как только я смогу добраться…
— Дома? — удивился «муж». — Там нужно будет отдать на четыре золотых больше. Просто я не хотел рисковать прямо тут. Деньги добудем в глубине страны. А сейчас — бегом покупать билеты на поезд.
