ближние РЛС кишиневского аэропорта и молдавской авиабазы Дечебал вообще практически ослепли…
– Командир, – спросил между тем Увраар из задней кабины, – так что мы делаем дальше? Бросаем все и возвращаемся?
– Ни в коем случае! Нас о таком предупреждали, так что делать нечего. Продолжаем выполнение задания! В конце концов, видимость хорошая, визуальные ориентиры видны, и все наши пилоты прекрасно знают, куда именно надо сбрасывать груз! И коли уж ведущие, то есть мы, продолжают выполнять задание, то они должны делать как он, то есть как мы!
Говоря все это, Делоне мысленно ругал последними словами разработчиков операции «Страшный сон», которые, похоже, упустили что-то очень важное. Майор обернулся назад – тройка ведомых по-прежнему держалась позади него. Он слегка покачал машину с крыла на крыло, ведомые ответили. Пусть хоть таким, визуально-доисторическим, способом какое-никакое взаимодействие внутри звена поддерживалось. Увы, но при таком раскладе майор не мог видеть, что сейчас делает второе звено капитана Сореля. Хотелось верить, что он тоже не повернул назад…
– Понятно, мой майор! – ответил оператор.
– Связь не восстановилась? – уточнил Делоне.
– Никак нет!
Майору очень захотелось плюнуть с досады, но мешала теснота кабины и кислородная маска.
Впереди мелькнула блеснувшая на солнце зеленоватая полоса днестровской воды. Где-то у горизонта тянулся к небу бледный столб дыма. Делоне не мог понять, что это – результат работы АМХ или румынских МиГов или что-то еще? Вроде бы по первоначальной диспозиции румыны и итальянцы вообще не должны были атаковать окрестности Тирасполя…
А потом, через считаные секунды, откуда-то снизу, из-за прибрежных кустов и крон деревьев замелькали потянувшиеся к «Миражам» бледные пунктиры трасс зенитного огня – это были либо крупнокалиберные пулеметы, либо автоматические пушки, с которыми Делоне был неплохо знаком по предыдущим кампаниям, в которых успел поучаствовать.
Второе звено майор по-прежнему не мог наблюдать, но зато видел, как летчики его звена выполняют типовые противозенитные маневры, сохраняя строй.
Потом река и зенитки остались позади, а впереди наконец мелькнул аэродром.
Даже без привязки к электронной карте Делоне вывел звено вполне точно. ВПП аэродрома была прямо перед ним, а искомые стоянки, где действительно просматривались несколько зачехленных самолетов (один из которых был крупным, двухмоторным) и вертолетов, открылись левее, как майор и ожидал.
Конечно, при наличии связи и автоматического целеуказания, данные для которого перестали поступать, как показалось Делоне, уже довольно давно (а на самом деле каких-то минут пятнадцать назад), они могли бы атаковать с ходу. Но увы, вместо этого майору снова пришлось покачать крыльями, показывая остальным пилотам звена, что цель обнаружена, потом пройти над целью и идти на второй заход. Ведомые устремились за ним, следуя древней и немой команде «делай как я».
Едва острый нос серо-зеленого «Миража-2000D» Делоне накрыл собой цель, майор нажал на боевую кнопку сброса, разом вывалив бомбовые кассеты на стоянку авиатехники. Изрядно облегченный «Мираж» начал набирать высоту. Делоне оглянулся – ведомые тоже сбросили свои «Белюги». Взрывы на земле были впечатляющие, но большого пожара почему-то не возникло – ведь французы не знали, что бомбят фактически пустые дюралевые скорлупки, в которых просто нечему гореть. При этом даже стоимость сброшенных в этом вылете бомб и сожженного горючего намного превышала цену списанных самолетов и вертолетов, на которые эти самые бомбы были сброшены…
Выводя самолет из атаки, майор увидел мелькнувшие в отдалении серо-голубые «Миражи-2000C» второго звена и взрывы «Дюрандалей» – похоже, парни Сореля тоже сбросили свой груз на бетонированные укрытия. Увы, но они были пусты, и тоже очень давно.
В этот момент в опасной близости над кабиной «Миража» Делоне мелькнуло несколько трассеров – с земли по ним открыли огонь малокалиберные зенитки (это были стоявшие в лесополосе западнее ВПП тираспольского аэродрома две МТ-ЛБ с установленными на них ЗУ-23–23).
Майор задумался о том, что можно было бы сделать еще один заход и отработать по этим зениткам бортовыми пушками, но в этот момент его самолет получил тяжкий удар куда-то под хвост. Через секунду Делоне понял, что этот удар сопровождался взрывом. Разумеется, он не знал, что вслед его звену было выпущено две ракеты нового ПЗРК 9К334 «Верба», расчеты которых вели «Миражи» еще при подходе последних к цели.
Задавленные помехами бортовые системы «Миража» то ли не распознали пуски, то ли отреагировали на них с опозданием. Во всяком случае, никакие лампочки соответствующего предупреждения в кабинах истребителей не загорелись.
А дальше все было как в том самом «Страшном сне» – на приборной панели перед Делоне одна за другой зажглись индикаторы предупреждения сначала о том, что обороты падают, потом об остановке двигателя и, наконец, о пожаре и потере управления. Все это продолжалось считаные секунды, но майору они показались вечностью. Шум двигателя прекратился, в кабине ощутимо завоняло горелым керосином, а нос самолета, переставшего реагировать на движения ручки управления, начал все больше опускаться.
– Бен! Покидаем борт! – заорал Делоне и дернул рукоятку катапульты. Фонарь кабины улетел вверх, и мощный удар, похожий на пинок под зад, вышиб его пилотское кресло в небесную синеву. При этом майор Делоне не успел толком сгруппироваться (за все пятнадцать лет летной карьеры ему еще ни разу
