– Понял тебя, Юстас! – ответил Смирнов и перешел на прием.
Сразу вслед за этим возле мостов возникла некоторая деловитая суета перебегающих на огневые позиции вооруженных людей, которая продолжалась всего пару минут. Меж тем оба офицера надели каски и скорым шагом двинулись в сторону Паркан, где в лесопосадке у дороги их ждал камуфлированный в три цвета и дполнительно прикрытый ветками и маскировочной сеткой командный БТР-60ПУ из состава ОГРВП. Майор Щепкин чисто механически посмотрел на часы. Было 6.48 по бухарестскому времени.
А около 7.00 четыре молдавских Ми-8Т (один вызывающе бело-синий, из числа бортов, обслуживавших высших правительственных чинов, и три камуфлированных в серые цвета по стандартам НАТО) пересекли установленную в 1992 году «линию разделения», вошли в воздушное пространство ПМР со стороны Каушан и, выйдя к реке, немедленно снизились до предельно малой (так это, по крайней мере, показалось пилотам) высоты и, растянувшись вдоль Днестра, пошли на северо-восток, направляясь к мостам у Бендер – Паркан. Идти к месту высадки подобным образом было не самым удачным решением, но молдавские вертолетчики плохо знали местность и не владели «экстремальными» способами пилотажа, поскольку в последние годы летали очень мало. А над территорией ПМР ВВС Молдовы вообще никогда не летали.
Вооруженные румынские «Пумы» сопровождения держались чуть в стороне, над восточным берегом реки. В целом намечалась классическая атака типа «лбом о стену», в стиле плохих учений. Вертолетчиков сильно нервировало полное отсутствие связи (в их наушниках кроме треска и шороха помех или дурацких с их точки зрения песен на русском языке ничего не было) и осознание того, что противник, скорее всего, хорошо видит все, что они делают. Даже те молдавские и румынские вояки, которые бывали на натовских учениях, представляли себе войну совсем не так – на таких учениях вертолетчики всегда видели всю обстановку впереди себя в реальном времени и даже пукнуть не смели без согласования с сидящим на КП начальством. К тому же их действия всегда обеспечивали ударные БПЛА, штурмовики, истребители-бомбардировщики и «Ганшипы». Ведь никто из натовского командования, воспитанного в духе откровенно шакальей ближневосточной тактики (где ВВС НАТО противостояли в лучшем случае моджахеды с китайскими ДШК, а современные самолеты РЭБ отправляли на задания для глушения мобильной телефонной связи тех же «бородачей»), не мог всерьез предположить, что на реальной войне противник возьмет да и разом оглушит и ослепит НАТО при помощи современных средств РЭБ, и пилотам альянса придется полагаться исключительно на собственное не очень острое зрение и такую очень относительную вещь, как везение.
План атаки мостов мелкими группами десанта и с разных направлений полковник Бишар и его планировавшие высадку штабисты сразу же отвергли, поскольку в этом случае, при полном отсутствии связи, вертолеты, сопровождающие и перевозящие десант, запросто могли начать стрелять друг в друга или, по крайней мере, случайно попасть под «дружественный огонь». Точно так же Бишар счел нецелесообразным подход к целям по кратчайшему направлению, то есть с запада, со стороны Бендер. Предполагалось, что над городом вертолеты будут визуально обнаружены значительно раньше (французские и румынские штабисты, видимо, начисто отрицали сам факт изобретения радара), а городские строения затруднят вертолетчикам наблюдение и выход к целям. К тому же ближневосточный опыт (а другого все равно не было) указывал натовцам на возможность наличия в городе малокалиберных зениток, многочисленных стрелков, а возможно, и расчетов ПЗРК, которые могли размещаться даже на крышах многоэтажек, а для зачистки Бендер от «вооруженных групп противника» у десанта было явно недостаточно сил. Именно исходя из этого атаку решили проводить с одного направления и строго последовательно – сначала первая волна, а за ней вторая. То есть практически атака строевым шагом под барабанный бой, как во времена наполеоновских войн…
Эти нехитрые тактические задумки молдаване сейчас по мере сил и выполняли. За стеклами кабин Ми-8 мелькала днестровская вода, прибрежные деревья, кусты и редкие строения. Мосты еще даже не показались в пределах видимости, когда с обеих берегов реки по вертолетам открыли автоматный и пулеметный огонь. Их ждали, и, как говорится, кто бы сомневался. Бледные росчерки трассирующих пуль и куда более значительное количество пуль, трассеров не имеющих, потянулись в сторону вертолетов. Оно, конечно, далеко не всякая пуля попадает в цель, но когда одновременно ведет огонь несколько десятков стволов – кто-нибудь обязательно да и попадет.
По левому борту головного вертолета сильно ударило несколько раз – то ли зацепило шальными, то ли кто-то из приднестровских стрелков взял верное упреждение. Напрягшиеся в кабине пилоты молча переглянулись, а сидевшие на скамьях вдоль бортов грузовой кабины обвешанные снаряжением солдаты шарахнулись прочь от обстреливаемого левого борта, слегка колыхнув машину. Но похоже, первые попадания еще не были фатальными, поскольку машина спокойно продолжала полет.
– Ай дат де о беля! – выдал в сердцах весьма крепкое выражение сидевший на откидном сиденье борттехника, в дверном проеме между пилотами, все сильнее потеющий в натянутом поверх пустынного натовского камуфляжа маловатом ему американском бронежилете подполковник Руссу. Резко сдвинув бесполезные сейчас радионаушники с камуфляжного кепаря на шею, он обернулся и спросил у командира экипажа: – Что это за ерунда?
– Не могу знать, господин подполковник! – ответил сидевший в левом кресле командир вертолета лейтенант Гыркану, чье лицо обильно заливал стекающий из под тяжелого серо-зеленого шлемофона холодный пот.
– Похоже, господин подполковник, нас здесь ждали! – доложил он, внутренне полностью согласный с только что произнесенной фразой начальства. Он тоже считал, что «первая волна» десанта, похоже, действительно напоролась на херню. И обильная «роса» из капель пота, покрывавшая растерянное, плохо выбритое лицо подполковника, указывала на то, что командир молдавского спецназа к подобному обороту событий совершенно не готов…
– Тырфе! – помянул Гыркану женщин легкого поведения, почувствовав, как в следующие мгновения вертолет словил еще несколько пуль, при этом
