— Есть, сэр, — ответил тот, и, чеканя шаг, направился дальше по коридору.
— А я смотрю, ты не потерял хватки, — прокомментировал действия своего бывшего подчиненного адмирал.
— Стараюсь, — ответил тот.
— Ну и куда нам теперь? — раздался вопрос Ароша, он-то не знал, кто их сюда пригласил для конфиденциального разговора.
— Этот Трескони, о котором сказал лейтенант, нам и нужен, — сказал Грегор, и направился к указанной лейтенантом двери.
Вблизи было прекрасно слышно, как кто-то исходит на удобрения, отчитывая свои подчиненных.
Были слышны фразы: «Болваны», «Искать надо было лучше», «Почему сразу не пригласили экспертов?»
Ответов из-за двери слышно не было.
Не дожидаясь очередной волны гнева и шквала вопросов, Грегор бесцеремонно открыл дверь и шагнул внутрь помещения.
Следом за ним туда-же вошёл и Арош.
— Добрый день, — поздоровался он с находящимися там людьми.
В комнате присутствовало четверо человек.
Два были явно обычные служаки: молодой с нашивками лейтенанта и постарше — с шевроном старшего сержанта.
А вот отчитывал их невысокий круглолицый толстячок в форме капитана СБ с поросячьими бегающими глазами на заплывшем лице.
«Трескони — это он», — понял капитан Грегор.
Капитан, видимо, так орал, что к моменту появления Грегора и профессора, весь покрылся потом, и превратился в какой-то красный фрукт.
В углу же сидел спокойный, уравновешенный человек в форме простого разнорабочего, но и Арош, и его друг прекрасно знали, кто это.
Но самое главное, было ясно видно и тем более слышно, что награждением отличавшихся, захвативших опасную банду, тут и не пахнет.
Поэтому, даже не обратив внимания на возмущенно уставившегося в их сторону капитана, Арош произнес:
— Давно не виделись, Плат.
— И еще дольше бы не виделись, — не очень вежливо ответил ему глава службы безопасности станции Рекура 4.
«Ну, недолюбливали они друг друга еще с той давней войны, хотя, по идее, делали всегда одно и то же дело».
И уже обращаясь ко всем присутствующим, Плат начал раздавать распоряжения:
— Вы двое, — показал на патрульных, — свободны. Рапорты о происшествии сдадите на подпись секретарю. Выполнено вами все было в соответствии с инструкциями и уставом. Свободны.
Два патрульных синхронно поднялись со стульев, на которых до этого сидели. И вышли из комнаты в коридор.
— Теперь ты, — и он пальцем ткнул в красного от злости капитана, видимо взбешённого тем, что ему не дали вдоволь наораться, кто их, этих особистов, поймет. — Заткни хлебало и хотя бы прочти донесения, которые поступили от специалистов экспертного отдела, прежде чем что-то предъявлять моим людям. А теперь пошёл вон отсюда, и пока не вызубришь каждую закорючку этого дела, можешь на глаза мне не появляться.
И чуть ли не пинком выставил за дверь толстого эсбэшника.
И только потом он повернулся к вошедшему профессору и Грегору.
— Простите за этот спектакль, — произнёс он, — но мне необходимо было посмотреть на эту толстую жабу в деле. А то в последнее время слишком многое он себе стал позволять.
И выйдя из-за стола, сказал:
— Пойдёмте, пройдем в мой кабинет, там нам будет несколько удобнее.
А затем открыл дверь помещения и, даже не оборачиваясь, будто был уверен в том, что они пойдут вслед за ним, направился к своему кабинету, который находился двумя этажами выше.
Войдя внутрь, они расселись по удобным креслам из какого-то природного материала.
После чего Плат заговорил:
— Я подозреваю, что вы догадываетесь о причинах своего появления здесь. Правда, не знаю, что вы мне будете говорить, но причины вам, несомненно, известны.
«О чем это он?» — подумал Арош.
Не дождавшись никакой реакции от людей, сидевших напротив него, начальник СБ продолжил:
— Так вот. Я точно знаю, что вам уже известно о смерти одного вашего сотрудника. К нам в управление поступал запрос от вас на идентификацию неопознанных тел.
— Было такое, — не стал отпираться Грегор, тем более в этом он не видел никакого криминала, — этот человек ушёл на обед и с него не вернулся. Вот мы и забеспокоились.
— Да все это понятно. Но вам известно, что этот человек делал и где, со вчерашнего дня по текущее время?
— Нет, мы не имеем не малейшего понятия, — даже не запнувшись, ответил Грегор, ведь это была чистая правда.
