выглядела откровенно враждебной, мелкобуржуазной, и на очередном съезде он был готов растерзать ее руководителей, последователей идей Троцкого и Плеханова.
Если отбросить всякую мишуру, то так оно и было, это была революция последователей IV Интернационала, и на поклон к Хрущеву они не спешили. Считали, что социалистический интернационал их поддержит.
Земельную реформу народу обещал лично Фидель в пятьдесят седьмом. Благодаря этому корпус армии Кубы перешел к нему, и у Батисты началась черная полоса в жизни. Обещание Кастро сдержал, ведь раздавать землю крестьянам начали еще в пятьдесят шестом, чем привлекли к себе большую часть крестьянства, и вот земля отдана крестьянам, но огромные деньги давал туристический бизнес и структуры, так или иначе вращающиеся вокруг него, а все это внезапно прекратило свое существование, многие миллионы долларов поступать перестали. Как по мановению волшебной палочки. (Одних публичных домов при Батисте только в Гаване было более восемь тысяч восемьсот. И средняя продолжительность жизни женщин с момента подключения их к этому бизнесу была чуть больше семи лет. Статистика. Нация воров и проституток!)
Дону Хосе нравилось общаться с Владимиром Ивановичем. Разговоры заканчивались глубоко за полночь, но дело с места не трогалось.
– Дон Хосе, я смотрю, дон Карлос не может обеспечить мне встречу с руководством Кубы.
– Это не так, уважаемый дон Пабло! Но в данный момент я не могу выйти с ним на связь, потому что его не выпускают из Ла-Кабанья…
– Он арестован?
– Об этом не объявляли, иначе бы мы присоединились к «Движению 13 марта». Такого приказа наш штаб не издавал. Но встретиться с доном Карлосом мне не удается.
– Тогда так: вы сами, или кто-нибудь из ваших людей, передадите вот эту записку команданте Геваре.
– Он же трус и иностранец!
– Дон Хосе, никогда не судите человека с чужих слов, пока не увидите его в бою.
– Дон Пабло, вы как восточный мудрец. Я не видел его в бою и говорю с чужих слов. Он каждое воскресенье бывает здесь, в Шанаду.
– А сегодня у нас?..
– Среда.
– Прошу вас поторопиться, дон Хосе, и вручить ему эту записку до святого воскресенья. Передайте на словах, что его хочет увидеть человек, который купил ему билет до Мехико.
Дон Хосе отхлебнул из большого бокала остатки коктейля, который сам и готовил, посмотрел на часы и приложил руку к козырьку:
– Дон Пабло! Я еще успею на автобус до поезда в Гавану!
– Не смею задерживать уважаемого дона Хосе. Удачи!
Прошагав два с половиной километра до площади в Санта-Марта, сержант сел в стоящий у здания «Популар-шорро-банка» автобус, точнее втиснулся на заднюю площадку, криками призывая народ чуть подвинуться. Автобус был забит возвращающимися с рынка крестьянами, связками молодого сахарного тростника, мешками с кукурузой, клетками с курицами, хутиями, повизгивающими поросятами. Стекол в окнах не было, с сидячих мест поднимался дым сигар и сигарилл. Сержант и сам вытащил из верхнего кармана униформы пачку «Лигерос», чуть обслюнявил сладковатый кончик и прикурил, радуясь тому обстоятельству, что успел сесть в последний уходящий автобус, который доставит его на ближайшую железнодорожную станцию Лимонар, где через два часа остановится на три минуты поезд на Гавану. Даже столица провинции Карденас железнодорожного вокзала не имела. Транскубинская магистраль шла южнее. Автобус резко тронулся, поскрипывая на многочисленных крутых поворотах грунтовой дороги. Разговоры, покрутившись вокруг неожиданного дневного дождя, перекочевали на тему того, что все, что привезли утром на рынок, приходится везти назад. Прибрежные и придорожные кафе закрылись, покупателей нет, девочек из многочисленных «уют-баров» уволили, бары прекратили закупать продовольствие.
– Везите продукты нам! – подал с задней площадки голос сержант. – Мне солдат кормить нечем. Возьму по государственной цене и кукурузу, и куриц, и рис, и кофе. Все возьму, что необходимо для батальона.
– А платить чем будешь?
– Как чем? Деньгами и чеками, в песо.
– Через месяц эти бумажки пригодятся только для туалета, да и то – жестковаты.
– Что ты сказал?
– Что слышал! Гринго не приехали, теперь тебе и Фиделю каюк!
Этого человека сержант Вилабиа видел впервые, хотя живет в Санта-Марте с рождения, а городишко – восемь – десять тысяч человек. Одет не так, как принято в городе.
– Гусанос, что ли? Из Гаваны, договориться о переправе в Майами? Ну что, удалось? Договорился? Давай-давай, возвращайся побыстрее, и долларов побольше захвати с собой! У нас план по сдаче контрабанды валюты в Национальный банк не выполнен. Я твою рожу запомнил, и хрен ты увидишь Флориду!
