Власову не подчиняется. Пусть староста своим приказывает.
– Леха-а-а, – умоляюще протянул Власов. – Я ж не приказываю, а прошу. По-дружески.
– Патронов к «макарову» подкинешь? По-дружески?
– Две обоймы!
Батька их препирательств уже не слушал, он и так был уверен, что проводником к дому Шведа староста обеспечит. Предводитель кочевников зашагал вдоль опустевших торговых рядов по старой дороге к Выселкам, на ходу растирая поясницу, – засиделся, видно, в своем бронированном транспорте. В Выселках интересного не много, ведь это всего лишь раскинувшиеся по лугам подворья, обнесенные заборами. Над каждым домом – вышка ветряка, между подворьями протянуты кабели. Власов здесь местную электросеть наладил, всех хозяев обязал поставить ветряк. Кабели, генераторы, подшипники для ветряков в свое время приволок Алекс из своих странствий по руинам.
А так – обычное поселение бродяг. В общем, ничего более интересного, чем пауки на кольях, здесь не найти.
Алекс поглядел вслед Батьке, затем оглянулся на бойцов Черного Рынка, которые сбились в кучу у броневика и уже над чем-то ржали. Трое их приятелей копали у обочины длинную яму, еще четверо волокли туда застреленного в стычке армейца – уже раздетого. Веселью это не мешало. Пока Алекс оглядывался, ненадолго отходивший староста снова неспешно, бочком придвигался к нему. Оказавшись рядом, зашептал, косясь на прогуливающегося по дороге Батьку.
– Слышь, Леха, ты уведи их отсюда, а? И Шведу объясни, что лучше бы этим в Выселки не возвращаться. За мной не заржавеет, я отблагодарю.
– Ты чего, Власов? Как это я их уведу, чтобы не возвращались… И потом, армейцы подкреплений ждут. Не эти, так Армия Возрождения здесь надолго сядет.
– Тоже правильно. Но ты, главное, Шведа уговори, чтобы он под землей отряд провел на Химзавод. Там, на Химзаводе, что-то странное творится сейчас, люди верно говорят: туда в последние дни зверье из Леса тянется. Вот пусть их там Лес возьмет, пусть они там друг друга поубивают, лишь бы у нас в Выселках не торчали. Пусть бьются за свой цех, от нас подальше. Если Швед откажется, то затянется дело, тогда и Армия, и Рынок, Лес их обоих забери, начнут сюда отряды слать, войну в округе затеют, тогда и Выселкам нашим достанется. Пусть лучше на Химзаводе сшибаются, не здесь. Сделаешь?
– Что смогу, сделаю. Патроны-то когда мне дашь? Обещанные.
– Уже послал мальца за ними, сейчас принесет.
На дороге застрекотал мотор. Бойцы у автобуса зашевелились. Беспокойства они не выказывали – похоже, этот звук был им знаком. Алекс увидел, что Батька – по-прежнему неторопливо, заложив большие руки за спину, – вышагивает обратно.
– Это еще что? – пробурчал Власов. – Опять кого-то несет нелегкая? Что за день такой сегодня? И те явились, и эти… Только из Края никого нет. Может, и они привалят? Для полного комплекта гадостей?
Но это был всего лишь еще один кочевник. Он подкатил на мопеде, выкрашенном, естественно, в черный цвет. Едва заглушив надсадно чихающий мотор, байкер принялся звать Батьку. Тот, проходя мимо, приглашающе махнул Алексу рукой – мол, идем со мной.
Вновь прибывший, с головы до ног покрытый пылью, сдвинул на лоб очки – теперь его глаза были окружены светлыми кругами, которые четко выделялись на заляпанном грязью лице.
– Батька! – заорал он еще издали. – Мы у Химзавода на армейцев наткнулись! Стрельба была!
Один из рыночных ткнул его в бок и показал шлем застреленного бойца Армии Возрождения:
– Не ори, здесь тоже они крутились. Петруху подстрелили.
– Говори по делу, – потребовал Батька, подходя к толпе.
Байкер сглотнул и заговорил медленнее, без напора. Алексу показалось, что парню хотелось орать и размахивать руками, описывая схватку у Химзавода, но, глядя в холодные глаза Батьки, он заставил себя говорить медленно и четко. Из его рассказа могло показаться, что у Химзавода была великая битва, в которой отважные кочевники круто схватились с армейцами… но Алекс не сомневался, что там повторилось примерно то же, что и здесь, на дороге, только перевес был на стороне Армии Возрождения. То есть дозор Черного Рынка сбежал, чтобы не окружили. Батька, наверное, пришел к тому же выводу, потому что, не дослушав, спросил, что представляет собой семнадцатый цех.
– Хорошая домина, – подумав с полминуты, ответил байкер. – Окружена забором. Забор-то плевый, метра два, не больше. Но из окон хорошо простреливается. Когда будем перелезать, все как на ладони окажемся. К воротам вела дорога, но по Химзаводу Лес оттоптался основательно, отовсюду корни повылезли, дорогу местами разворотило. «Таратайка» к воротам прямиком не подойдет, придется петлять по ухабам.
– Сколько армейцев насчитали?
– Десятка три точно.
Батька кивнул и задумался. Алекс представлял, о чем рассуждает командир: штурм будет непростой. «Таратайкой», видимо, называли бронированный автобус. А он к цеху напрямую не пройдет.
Бойцы собрались вокруг и ждали, что скажет Батька. Тот потеребил длинные вислые усы и изрек:
– Ну, теперь, значит, дуй к Хану. Обскажешь ему, что с Химзаводом. Вот как мне сказал, так и ему, слово в слово. Скажешь, Батька цех у Армии отберет,
