– Помню. Это я помню. Смотри, Леха, там внутри.
Алекс принял шлем из рук Шведа и заглянул – на висках материал подкладки потемнел, будто оплавился. Эти-то оплавленные места, застывшие короткими толстыми иглами, и кололи, когда рыночные пытались надеть шлем. Из спекшегося пластика торчали проволочки – внутри явно была вмонтирована какая-то электроника. Но самое интересное – оплавленные места находились точно напротив старых шрамов на висках Шведа. Когда он надел шлем, это сразу стало видно. Алекс раньше не раз задумывался, что могло оставить такие отметины. Теперь ему пришло в голову: шрамы Шведа похожи на ожоги. Электроника вспыхнула и оплавила пластик, когда шлем был на голове Шведа! Алекс принялся взахлеб рассуждать об этом… Все зря. Швед сидел, понурившись, усталый, безучастный, вяло шевелил губами – даже свои долгие неторопливые мысли проговаривал не вслух, а про себя.
– Швед, да что с тобой?! – не выдержала и Яна. – Ты радоваться должен! Мы же такое нашли! Я, между прочим, нашла! Без меня вам бы шлема не видать! Ну ладно, неважно, это я так… но главное! Главное – что? Что ты нашел кусочек своего прошлого! Разве ты не об этом мечтал? Ну, скажи! Скажи!
– Я ничего не помню, – равнодушным голосом ответил Швед. – Я знаю, что шлем мой. Я знаю, но не помню. Тяжело это.
– Здесь что-то написано! – заявил Алекс.
Он разглядел на внутренней поверхности шлема почти стертую надпись, сделанную, похоже, шариковой ручкой. Мягкий пластик подкладки прогибался, когда на нем писали, чернила ложились плохо, и человек, сделавший надпись, несколько раз обводил каждую букву. Чернила частью стерлись, частью их смыл пот, но отдельные фрагменты все-таки складывались в слово. Алекс прочел:
– Варяг.
– Это я Варяг, – все так же ровно проговорил Швед. – Это я писал. Но не помню этого. Вот какая штука, ребятки. По-прежнему ничего не помню… Постой! Варяг!
Швед уставился на Алекса, как будто мог что-то прочитать на лице спутника.
– Был один случай… меня Варягом назвали.
– Кто назвал? – спросила Яна, заглядывая отшельнику в глаза. – Где его найти?
– Было так, – привычно неторопливо заговорил Швед. – Окликнули меня, Варягом назвали. Это давно было, я еще у Выселок не обосновался, подходящее место себе искал… где же это было-то? В Пятихатках! Там старая железнодорожная станция, возле нее сейчас большой рынок. Тогда поменьше был.
– Ты по делу говори, по делу! – потребовала Яна. – Про Пятихатки я сама могу рассказать. Что за человек, как зовут?
– А Лес его знает, как зовут! Да этот, который меня вроде как узнал, больше помалкивал, говорил его приятель. Маленький такой, лысоватый. Обходительный, надо признать. Назвался Корнем. Корень – это, значит, кличка такая. Манили меня в какое-то дело, куда-то нужно забраться, что-то оттуда принести… Якобы мне это раз плюнуть, а взамен обещали… в общем, слишком много они обещали. Чуть ли не золото килограммами отвесить, когда принесу то, что им нужно.
– Похоже на разводку, – заметила Яна. – Знаешь, как некоторые фермеры рабов себе набирают? Сперва позовут в какую-то ходку, вроде выгодную, а потом…
– Вот и я так решил. – Швед полез пятерней в бороду, задумался, значит. – Поэтому поскорее от них отделался, все равно я уходить из Пятихаток уже собирался. Людей там много, шум, суета… не люблю.
– Пятихатки – место особенное, – глубокомысленно произнесла Яна.
– Что ты хочешь этим сказать? – обернулся к ней Алекс.
– Сам увидишь, какие там порядки. Таких нигде больше не встретишь.
– Но мы же попробуем найти этих людей? А, Швед?
– Да, Леха, попробуем, – кивнул отшельник. – Варяг… Нужно узнать, что он за человек. И что за дело, в которое его так настырно зазывали. Корень сказал, что если я передумаю, то всегда могу найти его в Пятихатках. Только сдается мне, когда я отказался, он вроде как обиделся, что ли. Обходительным остался, но так как-то… как же он сказал-то? Что я своего счастья не понимаю, что иногда в таких случаях человеку нужно объяснить, в чем его выгода.
– Нехороший разговор, – твердо сказала Яна. – Это он вроде как угрожал тебе?
– Вроде. Второй, который имени не назвал, его за локоть взял и шепнул что-то. После этого Корень снова ласковым сделался, сказал, что если передумаю, то он всегда меня ждет. Свой прилавок у него был, оружием Корень торговал, патронами. Бойкое место. Может, и сейчас оружейный прилавок там же. И Корень с его приятелем, знавшие Варяга.
Глава 10
Маски и пули
Алекс слышал: в Пятихатках сходилось несколько старых дорог, на бойком месте возникло поселение бродяг с рынком. Большой рынок, не чета выселковскому. Управлял этим местом так называемый Комитет, по идеологии близкий скорее Армии Возрождения, но из-за близости Гуляй-Поля
