– Господин Изатбай… после того случая на дамбе я стал неугоден ему, и он отправил меня наблюдать, как выполняются условия договора.
– А-а-а, значит, это правда. Рыжебородый спознался с нарколыгами. Что же он хочет?
Сэмэн попытался сесть, и это, как ни странно, ему удалось. Правда, голова тут же начала сдвигаться вправо, а крыша палатки, в которой он лежал, подалась влево. Казака замутило, и он испортил бы пол, если бы Нтохо не успел подставить банку. Стало легче. Голова больше не кружилась.
– К нему являлся некто… ужасный. Он был почти невидим. И они заключили сделку, – сказал Нтохо. – Им нужен мастер Тихон!
– Как?! И этот прозрачный хмырь тоже с ними??
Журибеда в удивлении покачал головой – выходит, Тих был прав. Все это неспроста, и атака трясунов, и прочее.
Казак хотел было проверить, на месте ли серьга-клипса, но вовремя остановился. А вдруг Нтохо с ними заодно?
– Вот, возьмите, – компаньон достал маленькую капсулу и, бросив ее в плошку с водой, протянул Журибеде. – Это блокатор, он нейтрализует действие наркотиков. В трудное время лучше сохранять ясность сознания.
Последняя фраза напомнила Сэмэну Тома с его восточными премудростями. От мысли, что друг погиб, нахлынула тоска, хоть плачь.
– А что с Цайгори? – вновь обратился он к Нтохо.
– Владыка Мубарак забрал его у братьев и велел отвести в свой шатер для беседы. Вечером он собирает совет. Кто знает, что они решат. Вам стоит быть готовым к любому развитию событий.
Нтохо указал глазами на опорожненную Сэмэном чашу. На дне покоилось маленькое, тонкое лезвие.
Здание длинное, приземистое и пустое, точно съеденный червем орех, тянулось и тянулось, загораживая вид на южные всхолмья. Зачем здесь возник этот неуклюжий монстр, было неизвестно. Прямо впереди между нагромождений строительного мусора мелькали белые хвосты пустынных коз. Тихон увеличил скорость турборатора, и рев двигателей заставил стадо двигаться еще стремительнее.
После дождя говоруны утопали, видимо, программа патрулирования погнала их дальше, в бессмысленный дозор. Танк, как и предсказывал Тихон, врубился сразу. Призраки больше не одолевали процессор, так что за день они существенно продвинулись в глубь Кум-Далы, где и натолкнулись на стадо.
Раздался выстрел. Одна коза дернулась, выбиваясь из ритма, завалилась в сторону: Жанна стреляла метко. Дежнев подкатил к подстреленному животному и принялся работать ножом, готовя козу к перевозке. Поглядел вверх и увидел Жанну на одном из балконов. Та помахала ему рукой. Внезапно Дежнева огорошило неожиданное чувство уюта. Словно он не охотился посреди Кум-Далы, а сидел дома в Москве, в старом кресле, и смотрел, как за окном идет снег. Острые углы бродяжьего бытия странным образом сгладились. Заботы померкли, растворились в зеленых глазах девушки-аватара, ставшей вдруг очень родной и близкой.
Когда сгустился вечер, они забрались на крышу длинного здания и устроили пикник. Ели мясо, говорили о всякой чепухе, а потом любили друг друга под весенним звездным небом, и Кум-Дала загадочно светилась. Сон навалился мгновенно, глубокий, без сновидений.
Просыпался Тихон медленно, непривычно выкарабкиваясь из уютной теплой дремоты. Из кухни пахло едой, совсем рядом бурчало радио, неугомонный утренний дворник скреб асфальт. Какая еще, к чертям, кухня?! Какой дворник? Тихон приоткрыл глаза. В туманном ореоле он разглядел портативную печь, на которой жарилось мясо. Значит, Жанна проснулась, только ее не видно. Однако откуда же этот звук? Дежнев поднялся, огляделся и увидел девушку. Та лежала у края крыши и рассматривала что-то внизу, откуда и доносились музыка и голоса. Тихон осторожно приблизился, лег рядом с девушкой, тронул за плечо. Жанна серьезно посмотрела на него, приложила палец к припухшим губам, и Дежневу тут же захотелось поцеловать возлюбленную. В конце концов, какая разница, что там внизу? И все же он заглянул за край.
Зрелище, представшее глазам мустанкера, моментально заставило его вынырнуть из мечтательного состояния.
Внизу вдоль здания на восток двигалась процессия. Скрипели поврежденные корпуса, мерно и резко поднимались суставчатые ноги, изношенные траки отсчитывали пустынные километры. Здесь были и старые знакомые – говоруны, и более мелкие аппараты, шпионы и диверсанты давно минувшей войны. Встречались и незнакомые Тихону приборы. Некоторые выглядели совершенно разбитыми, другие – почти новыми, словно только что выбрались из тайного схрона. Над колонной машин стервятниками кружили разномастные беспилотники. Неведомая сила сколотила из техники настоящий караван, но самое странное, что звуки, которые слышал Тихон, действительно издавало радио. По всей видимости, для трансляции использовались динамики говорунов. Однако теперь вместо лживых призывов из них доносился бодрый молодой голос диктора:
– Здравствуйте, друзья! Все, кто проснулся, и все, кто еще не ложился. Этим утром с вами в эфире Адмет и программа «Музыкальная пустошь»! А теперь позвольте предложить вашему вниманию старинную песню из далекого двадцатого века. Поет Алла Пугачева!
Дежнев встал на ноги, поднял кусок кирпича и швырнул его в ближайшего говоруна. Снаряд ударил механоида в бок, с лязгом отскочил и упал в пыль. Жанна в испуге посмотрела на мустанкера.
– Ты что?! Они же атакуют.
– Нет, – покачал головой Тихон, – они небоеспособны. Что-то блокирует их программу.
Внезапно пришло беспокойство. Алиса! Кошка испытывала страх. Тихон сосредоточился, стараясь проникнуть в чувства своего пушистого напарника. Замкнутое пространство, движение. Алиса не могла выбраться!
